Самый романтичный выпускной бал. Большая книга историй о любви для девочек

Северская Мария

Приехала дорожная служба разбираться. Да что там разбираться? Все было как дважды два ясно. Аким во всем виноват. Автобусу – ничего, он покатил себе в парк перышки чистить, а Кимка с убитым лицом стоял на обочине, пока офицеры дорожной службы измеряли куски дороги. У «шестерки» была разбита правая фара и сбит передний бампер, он валялся в метре от машины.

– Не расстраивайся, – попробовала я его успокоить. – Починишь.

– Опозорился перед тобой… – Голос парня звучал глухо. – Теперь у меня и морда, и хвост – все лучезарное. Глянь! – Кимка показал на погнутый

задний бампер.

– Я тоже позорилась, – вспомнила я свое горящее ухо в маминой цепкой руке. Та еще была картинка! Мне опять стало стыдно, давняя краска хлынула в лицо. Повернулась и пошла по направлению к автобусной остановке.

– Ника! – окликнул Аким.

Я обернулась с гордым выражением верблюдицы на лице:

– Что?

– Это был не твой позор, – сказал он глухим голосом, – не бери на себя чужой косяк.

В следующем автобусе мы оказались рядом с тем же попутчиком.

– Твой знакомый? – Парень кивнул назад, туда, где остался мрачный Зимин с покалеченным драндулетом.

– Ну да, – кивнула я, – это мой одноклассник.

– Видно, что чайник. Чайник и лопух. Передай ему: дистанцию держать надо. В городе скорость маленькая, а на трассе? Кто-нибудь впереди тормознет, он ткнется на скорости – и привет!

– Кому привет?

– Парню твоему! «Кому»! – засмеялся попутчик. – Летальный исход.

– Вовсе он не мой, – пробормотала я. И вдруг меня захлестнул ужас: Кимка может разбиться?

Первое, что я сделала, когда вышла из автобуса: вытащила телефон и отправила эсэмэску:

Зимин, держи дистанцию. Пожалуйста!!!

Мгновенно прилетел ответ:

Не понял. Какую дистанцию?

Между мной и тобой – нет!

Аким

Блин, вот горе-водитель! На глазах Дымовой тюкнулся в автобусный зад. Что, я не знал, что дистанцию соблюдать надо? Автобус резко тормознул? А я что, не знал, что рядом перекресток со светофором?

Машина так и стоит побитая в гараже. У нас гараж на две тачки. Красотка папенция сияет и пыжится перед бедной родственницей. «Лексус» отец год назад приобрел. Ремонтом мне некогда заниматься. Еще два экзамена сдать. Папенций особо-то не ругался, но сказал, что чинить мою старушку не собирается. И денег не даст.

– Сам на ремонт заработаешь.

Придется. Что сейчас классно – выпускные в школе и вступительные в институт the same [8] . Так что отправлю заяву в институт и устроюсь работать. Починю свою лошадь.

8

The same – одно и то же (англ.).

Через неделю парадный вечер. Экзамены я сдаю нормально, родители довольны, костюм висит в шкафу – хоть сейчас на бал. Сегодня Алена Самойлова дает последний урок по вальсу.

Жалко, что Дымова не вальсирует. Вальс. Данс. Танц… С ума сойти,

как похоже.

Сказка выпускного бала

– Что такое? Наташ, гляди! – Вероника толкает подругу локтем. – Почему все на улице?

Девушки подходили к школе с любопытством, смешанным с беспокойством.

Сегодня у них выпускной вечер, почему же выпускники толпятся на улице возле школы? А разряженные… прынцы все и прынцессы! Обалдеть просто! Ух, какое платье у Кати Стрекаловой! Пышный волан почти до самых тротуарных плиток. Красное, просто пламя! И в волосах красный цветок! А Папуас! Он ли это? Где его всегдашние футболки и бандана? Колька во взрослом костюме с галстуком. Он сегодня просто красавчик! С ума сойти!

– А Кимка-то Зимин, глянь! – воскликнула Наташа.

Ника нашла в толпе Акима и зарделась от удовольствия. Аким, похоже, давно увидел ее и смотрел. И улыбался. Но слегка, словно внутрь себя улыбался, не ей.

Он стоял среди парней, но Ника видела только его лицо и никого вокруг больше. Оно казалось надменным, может, потому, что он смотрел на нее свысока. Губу прикусил, сощурился… Чего это он так пристально смотрит? Ника покраснела.

– Какая ты… – произнес Зимин, когда девчонки приблизились к месту, где столпился их 11-й «В». Подошел к ней вплотную, дернул за руку и сказал.

Ну да. Ника постаралась, чтобы выглядеть хорошо. Завила волосы – они спадали на плечи локонами. Сделала макияж. Из своей заветной конфетной коробки достала для этого случая серебряный кулон в форме сердечка на серебряной же цепочке, повесила на шею. Вообще-то, это был медальон – сердечко раскрывалось, только непонятно, что можно поместить в такое крохотное пространство. Оно и было пустым. Ну и платье. Белое длинное платье струилось по телу почти до самой земли. У плеч, на широких бретельках, – небольшие легкие крылышки. Нике казалось, что платье уж чересчур красивое. Можно было бы подобрать попроще, но мама настояла на этом, роскошном.

– Ты тоже взрослый сегодня, – сказала Ника и прикусила губу. Взгляд Кимки был не простой. Сильно взрослый. Оглядывает ее всю – с головы до пят. – Ребят, а чего в школу не пускают?

– Да шут их знает! Может, наводнение по закону подлости? Трубы лопнули?

– Спорим – это какой-то сюрприз! – шепнул девчонкам Папуас. – Директриса-то у нас, сами знаете, креативная тетка.

– Аттестат Папуасу не выдадут – вот и будет сюрприз! – хохотнул Тимошка Ганов.

– Типун тебе на язык! Чего это мне не выдадут? А может, тебе не выдадут?

Когда стали возмущаться пришедшие на вечер родители, в школьном здании загремела музыка. Послышался звук залпа, и над школой вспыхнули пучки разноцветного искрящегося салюта.

Вау-у!

Выпускники завопили и хлынули в распахнувшиеся перед ними школьные двери.

– Эй, Папуас, в последний раз ты сюда заходишь! – пискнул на ступеньках крыльца семенящий за Колькой и подталкивающий его в спину Семка Пивоваров из 11-го «А» – подросток, несмотря на то, что и он выпускался, несозревший фрукт, не имеющий усов.