Самый романтичный выпускной бал. Большая книга историй о любви для девочек
Шрифт:
Зимин отозвался с «камчатки»:
– Не, Инна Петровна. Я не забуду. Я Наташу Ростову замуж возьму. – Все засмеялись, а Зимин добавил: – Оп, нет, нет, пардон! Я женюсь на Марии Болконской!
– Она же того… некрасивая, – повернулся к нему Тимошка Ганов. – Только глаза.
– Она классная, Тимыч! Николай Ростов тебе что, придурок? Они счастливы вместе!
– Вижу, что помните, – засмеялась Инна Петровна. – Значит, не зря мы изучали Толстого.
А Папуас запел, надевая рюкзак на плечи:
– Счастливы вместе, счастливы вместе [7] …
Все
Родители с Елисейкой уехали в деревню вечером в пятницу, как обычно. У нас же в субботу были консультации, а потом мама велела мне тоже ехать на дачу автобусом. В воскресенье идем в церковь, будет молебен за всех учащихся – чтобы нам экзамены сдавалось легче.
Автобус – полным-полна коробушка. Время на дачах горячее, все туда рвутся. Кто картошку сажает, кто шашлыки жарит – у кого какой интерес. Погода установилась. «Черемуховые холода» отошли, черемуха отцвела, весь ее цвет, как сухой снег, под деревьями. «Сыплет черемуха снегом» – в шестом классе учили. В городе делать нечего тем, кто экзамены не сдает.
7
«Счастливы вместе» – популярный телесериал.
В автобусе мне досталось местечко на сиденье сзади, там, где стоящим на задней площадке пассажирам смотришь в лицо.
В последнюю минуту перед отправкой в задние двери автобуса вскарабкалась старушка с палочкой. Еще поднимаясь по ступенькам, она стала буравить меня взглядом. Я вскочила и быстренько уступила ей место.
– Спасибо, деточка, спасибо… – Старушка горестно склонила голову к плечу. Такая она была жалкая, старая, одета плохо, но куревом от нее несло – как от заядлого курильщика.
– Спасибо, – снова поблагодарила она и тронула меня за плечо.
– Да пожалуйста, не стоит. – Мне захотелось отодвинуться от нее подальше, мне сигаретный запах не нравится, но народу было много, не протолкнешься, да и не хотелось как-то толкаться.
– Спасибо, – еще раз сказала старуха.
Это уже слишком. Что она ко мне пристала? Я все-таки попыталась протиснуться подальше от нее к окошку и услышала очередное «спасибо», адресованное мне.
На остановке зашел парень с бутылкой воды в руке. Старуха еще из окна увидела, что он с бутылкой, и насторожилась. Он зашел и встал рядом с ней, а она вдруг с необыкновенным проворством откуда-то из своих юбок вытащила пустую пластиковую бутылку и протянула парню.
– Отлей, милок, таблетку запить.
Парень умудрился в тесноте отлить старушке водички. Люди с боков спрессовались, чтобы он это сделал.
Она так же проворно запила какую-то таблетку.
– Спасибо, мил человек, – медовым голосом поблагодарила она.
– Пожалуйста, бабушка, – ответил парень.
Я засмеялась. Сейчас начнется…
– Спасибо, деточка, выручил меня, – завелась старушка через полминуты.
Парень пожал плечами.
Она протянула сухую лапку, коснулась его широченного плеча:
– Спасибо!
– Пожалуйста, бабушка, пожалуйста, на здоровье! – Парень протиснулся на заднюю площадку, и мы оказались рядом. Переглянулись и засмеялись.
Да… вот это старушка… может, она и была больная и немощная, но уж больно прыткая. Может, это старуха Шапокляк собственной персоной?
Автобус тряхнуло на ухабе. Я схватилась за поручень и посмотрела в окно. За нами ехала старенькая «шестерка», таких только две штуки в городе осталось. За рулем сидел парень. Он улыбался, как будто тоже знал, что старуха Шапокляк едет в нашем автобусе. Ой, да это же Аким! Зимин увидел, что я на него смотрю, и рукой помахал. Ничего себе: направляемся в деревню в одно время. Не сговариваясь! Его машина едет за нашим автобусом, как на веревочке.
Он на меня показал, а потом – на сиденье рядом с собой. Ага, это чтобы я на остановке вышла и к нему пересела.
Я помотала головой и отвернулась. Чего это я к нему сяду?
Но было приятно, что он за мной едет. Почетный эскорт.
А потом нахлынули на меня «школьные» мысли: про выпускной, про оставшиеся экзамены. Скоро, скоро я скажу: прощай, школа. Почему-то, когда я об этом думаю, сразу вспоминается Зимин. Как будто школа – это и есть Зимин. И в сердце начинает ворочаться ледышка. Словно мне жалко прощаться со школой и с ним. Да и правда ведь – жалко! А с чем-кем более жалко? Со школой или с Кимой? Не знаю!
У девчонок в школе только и разговоров, что о выпускном бале. О нем судачат даже больше, чем об экзаменах. Показывают друг другу на сотиках, какие купили платья, какие у кого каблуки на туфлях, как они в этот вечер накрасятся, сами макияж сотворят или в салонах. Надя Воробьева и Лада Данилова уже два месяца в солярии бледность изводят. Сейчас у наших такие ключевые слова: «экзамены», «заявление в институт», «платья», «туфельки», «выпускной»… И все это вперемешку. Но главное – выпускной.
Можно подумать, все мы готовимся к свадебному балу, на котором каждая из нас – невеста английского принца.
Мне тоже купили платье – длинное и белое. Оно делает меня выше, стройнит, как сказала мама.
Во всех этих размышлениях я не заметила, как автобус резко затормозил перед светофором. И тут же послышался звук: бамс! На нас кто-то наехал сзади! Автобус остановился.
Это Зимин вмазался в наш автобус. Скрежет металла, глуховатые звуки бьющегося пластика…
Ужасно. Слава богу, «шестерка» пострадала без водителя. Надеюсь, не из-за меня Аким вляпался. А если из-за меня? Если он на меня смотрел? (Как будто есть на что смотреть.) Зачем я подошла к окну? Лучше бы рядом с Шапокляк стояла. Пусть бы она меня долбила своим «спасибо», я бы от этого не умерла. Ворона! Я, я ворона, не старуха, она-то при чем?
Но ведь я от Зимина отвернулась! И на что же тогда вообще смотреть?
Пассажиров из автобуса попросили. Старушка на своем месте сидела дольше всех, отпивая благотворительную водичку из бутылки. Очень не хотелось ей выходить. Она последняя выползла – я это увидела, уже стоя рядом с растерянным, убитым горем Зиминым. Старуха вылезла, поозиралась по сторонам. Поняв, что никакой выгоды от нашей аварии не светит, пошкрябала на следующую остановку за остальными пассажирами.