Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего
Шрифт:
— Кать, меня после этого «лайнера» военно-транспортного малость того…
— И меня подташнивало. А сейчас чуть проветрилась, думаю — может, это от голода?
Задачи опергруппы «Паломник»
1. Техническое сопровождение агента «В7».
2. Наблюдение за проведением начального этапа операции «Зеркало».
3. Сбор и транспортировка документации.
Сроки по отсчету «Кальки»: 22.04.1944 — 24.04.1944.
Общая точка воздействия: левый фланг Приморской армии.
Маршрут: аэродром Багерово — г. Балаклава — аэродром Багерово.
Непосредственное взаимодействие: управление СМЕРШ 4-го Украинского фронта.
Расчет привлеченных сил и средств непосредственно отдела «К»:
1. Агент,
2. Инструктор по вводу и технической координации, зам. командира группы (II–III фазы) — ст. сержант Мезина Е. Г.
3. Специалист-переводчик — рядовой Земляков Е. Р.
Переброску осуществляет полевой центр координации «Олимп-3». Ответственный расчетной группы — ст. лейтенант Филиков А. Р.
Стартовую площадку оборудовали на открытом воздухе. Темнели контактные штанги контура, гадюками уползали кабели. Отбывающие переодевались рядом. Мезина шалила, развлекала командира группы, демонстрируя наивные, но дивно сидящие спортивные трусы из неподдельного отечественного ситца. Товарищ Валша должный интерес проявил, — видно, оттаивал потихоньку. Кстати, майорские погоны с голубым кантом командиру шли, — даже ростом как-то выше стал.
Зато саму Катерину в звании понизили — старший сержант. Впрочем, наставницу такими мелочами смутить было трудно — все равно на ее погоны каждый нормальный мужик в последнюю очередь смотрит.
Женька снова возродился рядовым младшим лейтенантом. Вид не очень франтоватый: погоны помятые, кобура потертая. Толмач военно-полевой, заезженный, на носу классические окуляры, чтоб им провалиться, этим профессиональным регалиям.
Личное оружие и снаряжение выдадут на месте. Будут встречающие. Впрочем, особого арсенала и снаряжения операция не потребует. Задача поставлена предельно узко — исключительно транспортировка и оперативно-штабная работа. То есть перевод и своевременный отбор документов для нужд Отдела.
— Мезина, иди-ка сюда! — окликнул из виноградного сумрака Сан Саныч.
— Слушаюсь, товарищ отправляющий! — Катрин одернула гимнастерку и попыталась выполнить строевой шаг.
— Ну-ну, — осуждающе пробурчал начальник. — Евгений, ты тоже на два слова.
Женька поспешно домотал портянку и сунул ногу в сапог.
— Вот, товарищ рядовой у нас свидетелем будет, — вполголоса сказал Сан Саныч. — Позволю себе напомнить старую мудрость: последний бой — он трудный самый. Екатерина, ты намек поняла?
— Не лоханусь. У меня дел по горло. Планов громадьё.
— Замечательно. Но для начала ты все-таки здесь службу закончи без фокусов. У меня мерзопакостное ощущение, что я снова на поводу у тебя пошел. У нас все-таки не агентство космического туризма.
— Я лишней не буду, — пробурчала Мезина.
— Лишним в Отделе буду я, если кто-то из вас не вернется. Евгений, ты как-то интеллигентно присмотри за товарищем старшим сержантом.
— Слушаюсь, — изумленно пробормотал Женька.
Сан Саныч кивнул, отошел к командиру группы.
— Ты, конечно, присматривай, но в границах разумного, — посоветовала наставница. — На щелбаны не нарывайся.
— Я вообще сути не уловил, — признался Женька.
— Гражданская я, — жизнерадостно призналась Катрин. — С понедельника. Приказ есть, но до отдела он вроде как не дошел. Прямо безобразие с этой бюрократической волокитой.
— Э-э… Так я Варшавина понимаю. Может, ты зря… Я в хорошем смысле.
— Понятно, что в хорошем. Не сомневайся. Все будет нормально. — Катрин помолчала, поправила пилотку. — Я обязательно вернуться туда должна. Хоть на день. Понимаешь? Иначе на «гражданке» очень неспокойно спать буду.
— Понимаю. Не переживай. Обычная армейская данность — один невинный срочник и два неадекватных начальника. Один, в смысле одна, вообще не начальник, а сомнительная посторонняя личность.
— Ну, обнаглел же ты, Земляков!
Глава 2
22.04.1944. 1036-й день войны
Прорвав «позицию Гнейзенау», прикрывавшую дальние подступы к Севастополю, войска 2-й гвардейской и 51-й армий вышли к главному рубежу немецкой обороны. Попытка
Главный рубеж немецкой обороны «Haupt Stellung» [28] — гора Псилерахи (1,5 км северо-западнее входа в Балаклавскую бухту) — 1 км западнее Кадыковки — Сапун-гора — высота 256,2 — Бальбекская долина — высота 76,9 — берег моря в районе аэродрома Бельбек.
Войска 2-й гвардейской и 51-й армий.
417-я сд при поддержке отдельного гвардейского танкового полка вела бои за Гайтаны и Сахарную головку. 267-й сд удалось овладеть селом Новые Шули. 77-я сд безуспешно атаковала Сапун-гору.
Приморская армия.
На отдельных участках удалось продвинуться на 4–7 км. Взята Балаклава, Федюхины высоты, села Нижний Чоргунь, Кадыковка, Камары.
18-19 апреля 19-й танковый корпус атаковал по Золотой балке в направлении колхоза «Большевик». Отдельные танки, преодолевая минные поля, под ураганным фланговым огнем с Сапун-горы и высоты Горная прорвались к безымянному хутору (1,5 км северо-западнее колхоза «Большевик»). Пехоте закрепиться не удалось. Танки отошли на исходный рубеж (район высот 123,3 и 164,9).
20-21 апреля велись отдельные бои с целью выявления укреплений и системы огня противника.
На 22 апреля обстановка существенно не изменилась.
Активна немецкая штурмовая авиация.
Погода: солнечно, переменная облачность, тепло.
28
«Haupt Stellung» — «Главная позиция».
Постарел Варварин. Даже не постарел, а как-то лицом усох. Китель, фуражка, погоны подполковника — все какое-то серое, безликое, словно пыльное. Даже сапоги хотя и чищены, но тускловаты. Молча пожал руку, кивнул Катерине и исчез вместе с Валшой. Надо думать, кратковременный период пребывания группы под командой майора-летуна был завершен.
Прибыли, в общем-то, нормально. Оказались на прибрежном склоне, — до аэродрома каких-то двадцать минут ходу. Шагали в предутреннем сумраке, с моря длинными порывами налетал свежий ветер. Катрин монотонно, скорее для порядка, ругалась — успела зацепить рукав гимнастерки о куст шиповника — «импортная» ткань с готовностью поддалась, светились крошечные дырочки, словно зарядом мелкой дроби форму начальницы подпортили.
— Боевой вид, мадмуазель, — отстранение улыбаясь, утешил Валша.
Теперь высокое начальство сгинуло. Тянулось рыжее, практически лишенное травы, поле аэродрома. Присмотревшись, можно заметить маскировочные сети, что-то тщательно спрятанное, вкопанное и прикрытое. На пустых взлетных полосах выделялись наскоро засыпанные воронки. В стороне нагревались под утренним солнышком изуродованные останки нескольких немецких самолетов. Рядом с поверженными врагами темнел остов сгоревшего «яка».
Основной состав опергруппы устроился в относительной тени низкорослых кустиков терна, разросшегося неподалеку от развалин какой-то старой аэродромной постройки.
Застрекотал двигатель, — вынырнувший, словно из-под земли, У-2 вырулил на взлетную, неловко запрыгал и довольно неожиданно оторвался от земли. Резко ушел в сторону моря, растворившись в еще неярком утреннем солнце.
— Обалдеть, словно с полпинка их запускают, — пробормотал Женька.
— Движок, немножко реек и полотна да пулемет, на гвоздике прилепленный, — сказала начальница, жмурясь на солнечное весеннее небо, — лежала на шинели, являя собой образ законченной бездельницы из штаба БАО. [29] Даже летные эмблемы на чистеньких погонах имиджу соответствовали. Нормальная «легенда». Только вот организационная пауза затягивалась. Тишина стояла тыловая, но все равно какая-то… неуместная.
29
БАО — батальон аэродромного обслуживания.