Самый желанный мужчина
Шрифт:
– О, какая прекрасная новость! – Кларис просияла и обняла Ивонн, потом сжала ее руки. – Господь услышал наши молитвы и вернул нам нашего дорогого Терона!
– Пойди поздоровайся с ним, – сказала Ивонн.
– Если он отдыхает, я не хочу его беспокоить. Не стоит его утомлять.
– Ерунда, он хочет тебя видеть. – Ивонн потянула Кларис за руку и посмотрела на ее постоянного спутника. – Ноуэлл, вы ведь не против подождать ее здесь?
– Конечно, не против, – ответил он. – Кларис очень волновалась за Терона, если она его увидит и он с ней поговорит, это пойдет ей на пользу. Надеюсь, когда она увидит, что он поправляется, то перестанет все время из-за него нервничать.
Когда они вошли в палату к Терону, он лежал на спине, его тело все еще было опутано разнообразными трубками, через которые подавались питание и лекарства, и проводами, соединенными с приборами, контролирующими жизненные функции. Как только Кларис и Ивонн подошли, Терон открыл глаза и как-то странно улыбнулся, переводя взгляд с одной женщины на другую и обратно. Сердце Ивонн забилось быстрее. Она спросила себя, почему он так на них смотрит.
– Не знаю, почему я не замечал этого раньше, – сказал Терон.
После долгого молчания голос Терона звучал все еще хрипловато и немного скрипуче.
– Чего не замечал? – спросила Кларис.
– Как вы с мамой похожи.
Ивонн ахнула и невольно поднесла руку ко рту.
– Ну конечно, мы похожи, – сказала Кларис таким тоном, словно говорила о чем-то само собой разумеющемся. – Мы с Ивонн обе похожи на нашего папу, а Одри и Лизетт больше походили на мою маму, а Лемар – на свою.
– Терон, позволь объяснить… – начала Ивонн.
Она скрывала правду от сына всю его жизнь, не зная, как он себя поведет, если ее узнает. А тут Кларис объявляет их сестрами так, словно речь идет о чем-то столь же обычном, как жара в июле.
– Что тут объяснять?
Терон встретился взглядом с матерью.
– Я тебе не рассказывала, потому что…
– Потому что ты думала, мне не понравится, что мой дед был белым.
– Вообще-то я хотела тебе рассказать, – сказала Кларис. – Мне хотелось, чтобы ты знал, что я твоя тетя, так же как я тетя Джоли. Надеюсь, ты мне поверишь, если я скажу, что я всегда любила тебя так же, как любила Джоли.
Глаза Терона влажно заблестели. Глаза, которые он унаследовал от Сэма Десмонда.
– Я… я не знаю, – сказал он. – Наверное, да. Вы всегда обращались со мной, как будто я для вис особенный. Но признаюсь, когда я стал старше, меня ваша нежность немного беспокоила. Я не мог понять, в чем тут дело. И еще меня беспокоило, что вы с мамой так близки. Этого я тоже не мог понять.
Ивонн подумала, что сын не знает о ней многого, намного больше, чем то, что у нее был белый предок. А одно, она надеялась, Терон никогда не узнает. Это была другая их общая тайна с Кларис. Тайна, связавшая их так же крепко, как сестринские узы. Ужасная тайна, которую они поклялись хранить до могилы.
– Многие подозревали, что Ивонн и Лемар – Десмонды, – сказала Кларис. – Но когда папа был при смерти, мы ему пообещали, что эта тайна не выйдет за пределы семьи. Что будем знать только мы пятеро: сестры и брат. – Кларис понизила голос: – Папа не хотел, чтобы люди плохо думали о Сейди. Все-таки, когда родились Ивонн и Лемар, он был женат на нашей маме. Папа был очень благородным человеком, он не хотел опозорить ни маму, ни Сейди.
– Как ты можешь называть его благородным человеком, если он не только изменял жене, но и воспользовался своей властью над экономкой? – Терон помрачнел и нахмурился.
Кларис в ужасе расширила глаза:
– Он не воспользовался…
– Мистер Сэм и мама любили друг друга, – быстро вмешалась Ивонн.
– Не может быть, чтобы ты в это верила, – возразил Терон. – Что бы бабушка ни говорила…
– Мне сказал мистер Сэм. – Ивонн встретила взгляд сына не моргнув глазом. – Перед смертью он мне признался, что очень хорошо относился к мисс Мэри Роуз, но любовью всей его жизни была моя мама.
– Это правда, – сказала Кларис. – Но папа не мог жениться на Сейди даже после маминой смерти. Дело было в сороковые годы, тогда межрасовые браки были запрещены законом.
– Значит, дядя Лемар все-таки был единокровным братом Лизетт, – сказал Терон и закрыл глаза.
Ивонн погладила его по щеке:
– Ты переутомился.
– У Лемара не было любовной связи с Лизетт, – сказала Кларис. – Они знали, что они брат и сестра. И они всю жизнь дружили, с самого раннего детства. Оба испытывали друг к другу какую-то особую нежность, но в ней не было ничего сексуального.
– Почему вы не рассказали все это шерифу, когда шло расследование бойни в Белль-Роуз?
Терон снова открыл глаза и в упор посмотрел на мать.
– Я рассказала, – ответила Ивонн. – Но он вел себя так, будто мне не верил. Он сказал, что я что угодно наговорю, лишь бы защитить честное имя брата.
– Через несколько месяцев, когда я смогла давать показания, я подтвердила то, что Ивонн рассказала шерифу Бендаллу. – Из глаз Кларис брызнули слезы. – Но к нашим словам никто не прислушался. А шериф сказал, что, были ли Лемар и Лизетт братом и сестрой, ничего не меняет, потому что даже если они были родственниками, их связь от этого становится только еще более отвратительной.
– Понятно, – сказал Терон. – Шериф не хотел слышать правду. Ему нужно было объявить убийцей Лемара.
– Но зачем… – начала Ивонн.
– Ты вызвала Джоли? – спросил Терон. Ему ответила Кларис:
– Я ей позвонила, она уже едет сюда. И она просила передать, что у вас появился новый союзник.
– Кто?
– Как кто, Макс, конечно! – ответила Кларис.
Джоли и Макс только что вышли из полицейского управления Саммервиля, когда у Джоли зазвонил мобильный. Услышав в трубке голос тети Кларис, Джоли сразу же подумала о Тероне – она знала, что Кларис, вероятнее всего, сейчас в больнице.
– Девочка моя, скорее приезжай, наш Терон заговорил, и он хочет тебя видеть.
Джоли сообщила хорошую новость Максу, и они немедленно поехали в окружную больницу. Когда они подъезжали, со стоянки выехал красный «таурус», освободив для них место прямо напротив входа в больницу. Макс быстро поставил «порше» на освободившееся место и заглушил двигатель. Джоли взялась за ручку дверцы, но Макс перегнулся через сиденье и схватил ее за запястье, Джоли оглянулась и недовольно посмотрела на него: