Сандония
Шрифт:
– Ты прав, – кивнула Синтель. – Лучше не давать им повода к развязанию новой войны.
– Люди агрессивны, они так и жаждут с кем-нибудь повоевать. Когда я был в Гринфорте, то случайно слышал разговор двух бретонцев о том, что у Империи до сих пор напряжённые отношения с Симерией. К юго-восточным границам направляют многочисленные войска, чтобы в случае начала войны действовать быстро и неожиданно.
– Ох уж эти люди, – покачала девушка головой. – Они такие странные и безрассудные. Понятие разумной жизни им не свойственно. Людская жадность и алчность всегда будет приносить эльфам и другим народам лишь беды. Меня это тревожит.
В какой-то
Он увидел около себя придавленную к земле траву. Геральд был уверен, что в этом направлении эльфы потащили раненого Артура, и парень быстро пошёл по следу, точнее, стал пробираться, ведь в кромешной темноте совсем не видно собственных ног, не говоря уже о чьих-то следах. Пришлось довериться своему седьмому чувству.
Ночной лес был наполнен непонятными звуками и таинственными голосами, которые порой резали слух, раздирали и без того напряжённые нервы. Никого не было видно. Кто там во тьме выворачивает душу наизнанку своими трелями, воплями, скрежетом, завыванием и стрекотаниями? Это не могут быть люди, это какие-то монстры. Геральд старался отключить своё воображение и сконцентрироваться на поиске эльфов или какой-нибудь тропы, ведущей к людям.
Мозг судорожно старался гнать прочь все мысли о диких зверях и прочих опасностях, которые таились в темноте леса. Одной ногой он по колено провалился в какую-то яму, наполненную водой – сердце вздрогнуло. Глаза пытались увидеть хоть какой-то просвет среди деревьев. Геральд заставлял себя успокоиться, перестать метаться из стороны в сторону, спокойно сесть и подумать. Может, лучше устроиться где-нибудь под камнем и дождаться рассвета?
Эльфы не могли продолжать свой путь в такой темноте, они должны были где-то остановиться, разбить лагерь и дождаться утра. Что же делать? Попытаться в темноте найти их лагерь в надежде увидеть огонёк от костра или же с первыми лучами солнца в более спокойной обстановке продолжить свои поиски. В обоих случаях он подвергался большому риску. Ночью он может легко попасть в лапы голодного зверя, а при свете дня потерять направление, в котором пошли эльфы. Опасность заблудиться в лесу была в обоих случаях. В голову пришла мысль, что он уже заблудился. Он не знал, в какой стороне была дорога. От одной только мысли, что придётся всю ночь слушать эту ужасную какофонию и ощущать вокруг себя движение неведомых существ становилось не по себе. Геральд запаниковал ещё сильнее.
Он, весь мокрый от пота, пробирался сквозь кусты и широкие листья растений, ставил наугад ногу, ощущая под ней то скользкий камень, то глиняную почву. Постепенно он стал осознавать, что его движения в темноте стали бессмысленными, все попытки отыскать Артура и эльфов тщетны, а сам он абсолютно беспомощный, незначительный и ничтожный в этом огромном мире. Геральд спиной прижался к толстому стволу дерева, обхватил колени руками, склонил голову. Все существовавшие мысли пропали в голове. Он ни о чём не думал, лишь чувство отчаяния поселилось в нём. Страх исчез, появилось безразличие. Хотелось плакать, но слёзы не текли. Он подумал об Артуре, раз он попал к эльфам, то, вероятно, они позаботятся о нем.
«Ты должен идти!» – раздался во тьме незнакомый голос.
Геральд поднял голову, стал смотреть по сторонам, но ничего, кроме темноты, он увидеть не сумел. Кто это сказал? Откуда голос? Он даже не мог понять, с какой стороны этот голос раздался. Чей это голос: мужчины или женщины – не понять. Наверно, показалось. Геральд вновь опустил голову. Вдруг что-то сильное толкнуло его в плечо, он упал. Резко вскочив на ноги, он стал бешеными глазами всматриваться в темноту, но никого рядом не было.
– Кто здесь? – испуганным голосом прокричал он, смотря то в одну сторону, то в другую, спиной прижавшись к стволу дерева. Никакого ответа не последовало, лишь звуки леса кругом. Он стал сожалеть, что где-то потерял меч главаря разбойников. Где он его обронил, не удавалось вспомнить. С оружием Геральд чувствовал бы себя немного увереннее, но его нет.
«Иди вперёд!» – вновь раздался голос. Он звучал из ниоткуда. Появилось ощущение, что этот голос Геральд слышал не ушами, а как-то иначе, на подсознательном уровне, будто он звучал в голове Геральда. Внезапно юноша ощутил сильный толчок в спину и чуть было не упал. Обернувшись, он нащупал лишь дерево, к которому несколько мгновений назад прислонялся спиной. Геральд вновь обернулся.
– Кто здесь? – полушепотом повторил он. Мурашки пробежали по спине, руки невольно затряслись от страха. Он понял, что нечто мистическое наблюдает за ним. Это не мог быть ни человек, ни эльф, никакое другое живое существо. Лес затих. Перестали слышаться звуки листвы, крики и шелест ночных жителей. Наступила такая тишина, что Геральд подумал, что он лишился слуха, оглох. Он сделал шаг в сторону и услышал, как трава зашуршала под ногой. Каждое своё движение он слышал, значит – не оглох. Он оторопел – происходящее было за гранью его понимания. Вскоре он осознал в себе растущий интерес, точнее сказать, небывалую жажду познать и понять неведомое. Что же случилось? Рядом с ним раздался громкий шелест листьев и кустов и через пару секунд пропал, гробовая тишина вновь нависла над ним. Геральд стал что-то различать во тьме, ему даже показалось, что он стал видеть во тьме. Можно было различить деревья, траву, кусты вокруг. Перед его глазами возникла узкая тропа. Геральд мог чем угодно поклясться, но этой тропы тут не было. Она брала своё начало, от его ног и вела куда-то вглубь леса. Его ноги медленно пошли по ней. Парень растерялся, стал смотреть на себя, ноги шли вопреки его воле, словно ими завладел кто-то. И тут он испугался ещё сильнее. Он, вдруг, вспомнил чей-то рассказ, который слышал много лет назад о злых и коварных ведьмах, обитающих в глубинах лесах. Что они могут при помощи запретной магии управлять людьми, чтобы завлечь их в свою ловушку.
– Да что за ерунда! – запаниковал Геральд, поворачивая тело в одну сторону и в другую, пытаясь сойти с тропы, но ноги не слушались его, они были во власти неведомых сил. Парень нагнулся вперёд, как только мог, хотел упасть на живот, но ноги продолжали идти. Потом нагнулся максимально назад, насколько позволяла его гибкость – это тоже не дало результатов. Если бы кто-нибудь видел со стороны, как Геральд изгибался в разные стороны, то неизвестно, о чём бы подумал. Парень показался бы очень странным: идёт по тропе и крутится, как только может во все стороны, как больной человек.
Через какое-то время Геральд перестал бороться со своими ногами, а просто смотрел, куда же они его приведут, куда ведёт эта ужасная тропа. К его удивлению, дорожка была очень твёрдой, утоптанной, словно по ней каждый день ходит много людей. Также на тропе не было ни травинки, ни камешка. Она была очень ровная и гладкая и нигде не изгибалась, ни петляла. На пути не было поворотов, тропа вела строго по прямой. Что за чертовщина? Гробовая тишина вокруг, словно все в лесу умерло, даже листья не шуршали на ветру.