Санитары
Шрифт:
Все сильнее тянуло омерзительным трупным запахом. Похоже, тела на платформе, укрытые заскорузлым брезентом, пролежали там уже довольно долго, дожидаясь, пока их вывезут со станции. Мелькнула шальная мысль пойти и проверить, нет ли там тела Федора, но Димка тут же одернул себя. Какой смысл Шраму лгать, если он устроил им побег? Да и к чему ему сейчас такая правда? Нервы и без того на взводе…
Он опустился на корточки перед Наташкой, присевшей на ящик в углу. Она не отвлекала его, не мешала, понимая, что занят. Привыкшие к темноте глаза уже различали ее лицо в почти сплошном мраке.
— Как ты, Наташ?
— Все нормально.
Голос спокойный. «Какая же она молодец! — с теплотой подумал Димка. — Ведь всего пятнадцать лет, совсем еще девчонка, но не истерит, не дергается. Хотя видно, что тревожится…»
— Делаем так, — снова зашептал он. — Здесь защиты никакой, если начнут стрелять, мало нам не покажется. Поэтому ляжешь на пол. — Димка передал девушке «бизон» охранника. — Разберешься?
— Конечно. Я же бауманка. — Девушка через силу улыбнулась, напомнив ему в этот момент Наташку из прежней жизни — приветливую, общительную девчонку. Но улыбка мелькнула и снова угасла, а на изнуренное лицо девушки вернулось выражение напряженной озабоченности.
— Это на всякий случай, сама не высовывайся, — предостерег Димка. — Обещаешь?
— Дим, нужно торопиться. Мы время теряем.
— На тот свет всегда успеем, — мрачноватая шутка вырвалась сама собой. — Ты вон совсем озябла, в ледышку скоро превратишься. Ну ничего, выберемся на «Ильича», отогрею тебя. Главное сейчас прорваться.
— Дим, я не замерзла. И это не я холодная, а ты горячий.
— Еще бы, — хмыкнул Димка. — Парни для того и существуют, чтобы отогревать озябших девчонок.
Разговор успокаивал, позволял собрать силы перед отчаянным рывком. Оба это отлично понимали. Но и в самом деле нужно торопиться.
Димка прижал ладонь к ее прохладной щеке. Все-таки замерзла, что бы она там ни говорила. Хотелось сказать что-нибудь теплое и ласковое.
— Наташ. Что бы ни случилось…
— Дим, — перебила его девушка. — Ты ничего не чувствуешь?
— О чем ты?
— Прижми ладонь к полу.
Димка послушался. Металл сразу проник в разгоряченные пальцы прохладой. Настил платформы едва ощутимо вздрагивал, реагируя на какие-то далекие ритмичные толчки. И эти толчки… показалось? нет, не показалось! нарастали. «Странно. На землетрясение не похоже…»
— Дим, послушай меня! — убежденно зашептала девушка. — Лучше выбрать другое направление. У меня такое чувство, что нам нельзя в сторону «Ильича»… Вспомни, тогда, в Убежище, предчувствие меня не подвело.
«Да, не подвело. Только сделать мы все равно ничего не успели».
Он и сам чувствовал шкурой — если они сейчас двинут той дорогой, которую им указал Шрам, — все, конец обоим. Там пробудилось нечто страшное… И они собираются отправиться ему прямо в ощеренную пасть.
— Ты права… — трудно выговорил Димка. — На том перегоне мы сгинем.
Вот и все. Сама судьба против них.
Но на колебания в самом деле нет времени. Он нажал стартер, двигатель, словно просыпаясь, громыхнул и почти сразу ровно зарокотал. Медленно набирая ход, электровоз двинулся в сторону перегона Марксистская-Третьяковская, и сердце Димки тоскливо сжалось от дурных предчувствий.
Бетонный край платформы проносился все быстрее, размываясь серой полосой. Неожиданно где-то далеко за спиной послышались испуганные крики, и почти сразу гробовую тишину станции разорвали автоматные очереди. При первых же звуках выстрелов Димка, не раздумывая, рухнул на пол, увлекая за собой девушку, и прикрыл ее своим телом. Уже в следующую секунду он сообразил, что палят не в их сторону, а в противоположную, но все равно не позволил Наташе подняться. Приподняв голову, он увидел, как на быстро удаляющемся блокпосту вспыхнули прожектора, нацелившись в глубь туннеля, ведущего к Площади Ильича. Длинная пулеметная очередь басовито загрохотала в жерле туннеля, перекрывая трескучую автоматную пальбу. Кто же на них напал? С кем защитники ведут бой? Может, это союзники бауманцев, а электровоз уносил их в другую сторону?
— Не вздумай останавливать! — торопливо шепнула девушка, словно почувствовав его колебания. — Там смерть!
В подтверждение ее слов на блокпосту взметнулось пламя — там что-то взорвалось, закричали люди. А как только крик оборвался, Димка с изумлением и страхом увидел, как сквозь пламя, расшвыряв бетонные укрепления, словно детские кубики, перемахнула тень невероятных размеров. И тут же, не останавливаясь, рванула по путям вдогонку несущемуся электровозу. Вот что это были за толчки — прыжки несущегося во весь опор гигантского монстра! И теперь от его тяжелой, грозной поступи массивная платформа электровоза вздрагивала на рельсах, словно игрушечная.
— Какого черта? Что это за хрень?!
По всему периметру клетки шла узкая, сантиметров в тридцать, щель, специально оставленная в качестве амбразуры. Димка вскочил и вцепился в приклад пулемета, разворачивая тяжелый ствол в нужную сторону. Хотя для прицельной стрельбы пока слишком далеко, нужно подготовиться к встрече «гостя».
— Это харибда, Дима, — Наташа произнесла это с таким фатализмом, что Димка скрипнул зубами. Девушка тоже встала на колено и подняла ствол автомата. — Зверь идет за нами.
— Да какого черта мы ему понадобились?! Голодный? Ну так и жрал бы этих уродов-ганзейцев!
Но, говоря это, Димка уже сообразил. Вспышкой мелькнуло воспоминание о какой-то суете, проникшей в сознание сквозь дурман наркотика во время допроса в Убежище. Тревожные голоса людей Панкратова, приглушенные стенами удары во входную дверь, поспешность, с которой его сорвали с табурета и поволокли по коридору, чтобы увезти на мотовозе в безопасное место…
— Наташ… Как Панкратов проник в Убежище Натуралиста?
— Через противоположную дверь, откуда его не ждали! — Девушке пришлось повысить голос.
Все громче гудели колеса, шумел воздух вокруг клети. Электровоз набирал скорость. А сзади, всего в сотне метров, неслась громадная тень, заметно сокращая дистанцию.
Картинка сложилась. «Возле щенка харибды не стоит оставаться, могут нагрянуть родители. Накаркал ты, Натуралист!» Щенка харибды добил сталкер, но возле трупа осталось оружие Димки. Оружие, сохранившее запах своего владельца. Димки.