Санкция на жизнь

Палий Сергей Викторович

Стас вновь отнял у Уиндела КПК и быстро начеркал стилом в блокноте быстрой записи: «Сергей, если ты не до конца превратился из солдата в клерка, помоги этому пацану вернуться к своим родителям. И вот еще что: извини, что не последовал твоему доброму совету и все-таки наделал глупостей. Твой бывший ведомый С. Нужный».

— Держи, — протянул он Грише КПК. — Не буду ничего обещать, но… вдруг сработает. Это действительно все, что я могу для тебя сделать. Каюта Тюльпина в офицерском секторе. И ты все же… это самое… скинь «химзу» свою замызганную, а то пригребут на первом же посту. Вот, техскафандр хотя бы надень – меньше в глаза бросаться будешь.

— Спасибо, — буркнул пацан, пытаясь разобраться с застежкой внутреннего комбеза.

Стас обернулся к Вере и Уинделу.

— А теперь слушайте внимательно. Каждую неделю в стартовых ячейках проводят профилактическую продувку вакуумом. Открывают на полчаса внешнюю заслонку. Уж не знаю, рассадника какой заразы они боятся, но факт идиотизма налицо… Естественно, в это время все санкционеры-инженеры, техперсонал и прочие лица покидают помещения ячеек и внутренние шлюзовые отсеки. По какому-то невероятному стечению обстоятельств очередная продувка должна начаться совсем скоро… Знаешь, Уиндел, в такие моменты я даже начинаю верить в собственную исключительность… В общем, как только в ячейке откроют внешнюю переборку, у нас будет минут пять до того, как диспы поднимут общую тревогу и отправят за нами в погоню лучших пилотов, с которыми я не так давно летал крыло к крылу. Пять минут – это в самом лучшем случае. Шанс выжить – процентов двадцать. Но зато в остальных восьмидесяти – нам уготована быстрая разделка рентгеновскими лазерами или ракета с антивеществом в кормовые стабилизаторы, потому что включить протекционный щит без соответствующей настройки спецов не удастся. Вот такой расклад.

— Но сначала нам надо попасть на борт? — подозрительно приподняв одну бровь, предположила Вера.

— О да, — кивнул Стас, фиксируя предохранительную скобу на горловине скафа. — Это как раз самый захватывающий параграф моего гениального плана.

— Знаешь, — шмыгнул носом Жаквин, — раньше я в основном боялся далеких, почти абстрактных вещей, ну вроде столкновения Солнечных систем. Но чем дольше пребываю рядом с тобой, когда ты в таком вот… нестабильном психическом состоянии… тем сильнее начинаю бояться вещей близких и очень реальных.

— Ты сам предложил угнать истребитель! — огрызнулся Нужный.

— Я думал, мы сделаем это как-то… цивилизованно.

— Не паникуй, теоретик. Ты еще не слышал о моей грандиозной задумке. Все пройдет цивилизованней некуда. — Стас помог Вере справится с подсоединением кислородных шлангов к шлему. — Ты, Уиндел, пойдешь первым…

— Это уже совсем не смешно! — окрысился ученый, шарахая в сердцах перчаткой об пол.

— А я и не смеюсь. Даже не улыбаюсь. Глянь, какое у меня мурло серьезное. И зря ты думаешь, что мое психическое состояние нестабильное. Оно на протяжении последней четверти часа очень даже стабильное, просто слегка аффективное. Наверное, меня та плаксивая тетка фразочкой про коктейли доконала. Так вот, кратко излагаю суть маневра…

* * *

Ни разу в жизни титулованный астроном Жаквин Уиндел не попадал в столь глупое и одновременно опасное положение.

Однажды в молодости в жилищнораздельном комплексе он забрел по рассеянности в женский туалет, где схлопотал по мордасам сумочкой. Глупо? Еще как! Потом, через много лет, он валялся придавленный плитой на «Хароне-зеро» в метановом аду возле остановленного конвейера после взрыва в забое. Опасно? А то ж!

Но ничто не могло сравниться с тем, что ученый собирался сделать теперь.

— Абсурд, — бормотал он, ступая по подсвеченному полу перешейка, ведущего к внутреннему шлюзу. — Самоубийство… Точнее – абсурдное самоубийство.

— Заткнись и сделай рожу понаглее, — посоветовал Нужный, идущий следом.

Когда они приблизились к переходному отсеку, сработали датчики движения и впереди предупреждающе замерцал алый огонек.

Остановились.

Стас взял Веру за руку и крепко стиснул ее пальцы через ребристую перчатку скафа. Почувствовал легкое ответное пожатие.

Переборка с шипением отошла в сторону, и навстречу им вышел худосочный мужик с нашивками инженерных войск на расстегнутом не по уставу кителе. В сопровождении плечистого санкцира-спецназовца в активированной броне.

— Я начальник инженерной бригады, — сообщил худосочный, недоверчиво разглядывая пожаловавшую троицу. — Доступ в ячейки запрещен, через несколько минут – штатная обработка вакуумом.

Больше всего Стас боялся, что в последний момент у ботана сдадут нервы и он начнет нести ахинею.

Но Уиндел, как ни странно, за считаные секунды преобразился и сыграл свою роль выше всяких похвал.

— Мы из бактериологической лаборатории 3-Б, — проговорил он начальственным тоном, не снимая шлема. — По имеющимся данным, на обшивку вверенных вам истребителей был занесен неизвестный вирус с Земли Игрек. Он может создать угрозу жизни и здоровью людей, находящихся на борту авианосца. Мы имеем санкцию, подтвержденную адмиралом Скирюком, на проведение осмотра борта JU-22-4 и анализа степени опасности ситуации. Вам должны были сообщить. Посторонитесь.

Жаквин довольно уверенно двинулся вперед.

Начальник инженерной бригады удивленно глянул на спецназовца, но тот лишь непонимающе пожал плечами. Жест в тяжелой броне получился неуклюжим и страшноватым.

В глубине ангаров прозвучал сигнал трехминутной готовности – до открытия внешней переборки осталось совсем немного времени.

— Нам ничего не говорили о вашем прибытии, — нервно застегивая китель, проговорил начальник инженеров. — К тому же здесь вот-вот откроют переборку! Вам нельзя…

— Вирус неисследован и, возможно, опасен, — подойдя к нему вплотную, отчеканил Уиндел. — Вам и всему обслуживающему персоналу необходимо срочно пройти карантинный контроль. Офицер, — обратился он к спецназовцу, явно накидывая тому пару званий, — немедленно проводите всех инженеров в изолятор.

Санкцир, воодушевленный обращением «офицер», соображал недолго. Он обернулся к начальнику и виноватым голосом сказал:

— Виктор Петрович, я обязан… следовать санкции адмирала.

— Да какой санкции?! — взбеленился тот. — Может, это вообще… дезертиры какие-нибудь! Может, они блефуют! Нам потом погоны вместе с башкой снимут!