Санклиты 4. Ангел Жизни
Шрифт:
– Тебе это не грозит, родная. – Он помрачнел. – Тут твоему Охотнику повезло.
– Ты же понимаешь, что я должна буду давать Алексу кровь? Другого выхода нет.
– Понимаю. Но какие будут последствия?
– Не знаю, Горан. И ты должен знать кое-что еще. – Я собралась с духом. – Алекс – сын Гаспара.
– Так это все было частью их плана?! И после этого ты…
– Нет! Это случайность. Не веришь мне, поверь вибриссам! Он такая же жертва отца, как и многие другие.
– Саяна! – простонал Горан.
– Обещай, что не тронешь его.
–
– Значит, договорились.
– Ты любишь его? – неожиданно спросил санклит, пристально вглядываясь в мои глаза.
– Горан, мне других проблем хватает! – я оттолкнула его. – Не до любви сейчас! Так мы летим в шале?
– Да, нужно сделать пару звонков. – Он вышел из комнаты, не глядя на меня.
Собрав в небольшую сумку то, что может пригодиться, я спустилась вниз и обнаружила Драгана и Арсения, допивающих бутылку коньяка.
– Какого черта вы тут делаете? – возмутилась мисс Хайд, бросив сумку на пол и уперев руки в талию. – Пьете?!
– Дезинфицируем душевные раны! – изрек мрачный Драган.
– Зашибись.
– Не злись. – По лицу Сени расплылась пьяная улыбка. – Лучше послушай. Сказка про Архангелитов: гавным-гавно…
– Да пошли вы оба! – я подхватила сумку и направилась к выходу. – Доберусь сама!
– Родная, подожди! – Горан нагнал меня на улице.
– Иди бухай дальше! Я ведь всего лишь решила разобраться, кто убил родителей! Разве такие мелочи могут быть важнее вашего желания надраться, господин Драган?! – по лицу ручьем потекли слезы. – Иди жалей себя дальше! Справлюсь без тебя!
– Прости идиота, умоляю!
– Меня задрало постоянно слышать твои извинения! – рявкнула мисс Хайд, садясь в Пежо. – Пошел ты! – машина сорвалась с места, словно почувствовав мое настроение.
Драган встал на пути, раскинув руки в стороны, и, даже вдарив по тормозам, я все равно с силой въехала в него.
– Из ума выжил?! – выскочив из автомобиля, я бросилась к нему, лежащему на дороге.
– Все хорошо. – Он поднялся.
– Ты совсем охренел?! – психанув, я отвесила ему пощечину.
– Все-таки решила добить? – санклит сгреб меня в объятия.
– Отпусти! – взвилась мисс Хайд.
– Ни за что! – стальное кольцо было нерушимо.
– Пьяный придурок! – пытаясь выбраться, я подсекла его ноги, и мужчина рухнул на спину.
– Пьяный от любви! – санклит перекатил меня на спину и завис надо мной. – Безумно тебя люблю, Саяна!
– Ты идиот. – Прошептала я.
– Твой идиот. – Подтвердил он. – Со всеми потрохами! Навсегда! Мне не жить без тебя, родная! Воздух мой…
– Драган! – простонала я. – Думаешь, это романтично?
– Да!
– Иди ты с такой романтикой знаешь, куда? Я в грязной луже лежу! Пальто испорчено! Трусы промокли!
– Мокрые трусики – это же прекрасно! – промурлыкал санклит.
– Они мокрые из-за лужи! – наружу вырвался безумный смех.
– Значит, надо их снять! – он тоже расхохотался.
– Прямо здесь, на улице? – скептически уточнила мисс Хайд.
– Ни за что! – мужчина встал и подхватил меня на руки. – Только дома! Хочешь, помогу?
– Драган, тебе лишь бы трусы с меня стащить!
– Именно! – он полыхнул глазами и хрипло зашептал, – и любить тебя до самого утра! Сделать все, чего тебе захочется, родная! Наслаждаться твоим вкусом везде! Тонуть в штормовых океанах, слышать стоны, ощущать, как ты взрываешься, раствориться в любимой! Уснуть, прижимаясь к тебе обнаженной, когда останусь совершенно без сил! И умереть от счастья!
– Горан… – моя рука скользнула в его шевелюру.
Мужчина застонал и оступился на ступеньках в подъезде. Но, несмотря на это, еще крепче прижал к себе и нежно поцеловал. Терпкий вкус его коньячных губ опьянил и меня. Вихрь желания взвился в теле с такой силой, что я перестала ощущать боль от кинжала. Прижаться так крепко, чтобы слиться с ним, стать единым существом. Одно дыхание на двоих. Уютный кокон, отбрасывающий все сомнения и проблемы прочь. Вечная тяга к другому, что появилась еще до сотворения мира. И больше ничего не нужно…
– Люблю тебя, Саяна, – выдохнул он, оторвавшись от моих губ. – Родная!
Закрыв глаза, я положила голову на его плечо. Боль в груди заставила застонать. Положив ладонь над сердцем, я инстинктивно сжала ее в кулак, пытаясь обхватить этот злосчастный клинок и вырвать его. Но рука встретила лишь воздух. От разочарования с губ сорвался шепот, в котором цензурными были лишь предлоги.
– Прости, родная моя. – Тихо прошептал санклит, внеся меня в квартиру и поставив на ноги. В его глазах было столько боли и вины, что я зажмурилась.
– Мне нужно в душ.
– Конечно. – Горан осторожно помог мне снять пальто.
– А тебе – крепкий кофе. Много.
– Как скажешь, родная.
Дрожащие ноги пересчитали ступеньки, и мне удалось дойти до спальни. В ванной я сняла всю одежду и долго стояла перед зеркалом, не сводя глаз с груди. Боль ушла, но парализующий страх перед ней вгонял в депрессию не хуже, чем она сама.
Пришлось сжать зубы, чтобы не разрыдаться от жгучей жалости к себе любимой. Под струями теплой воды стало легче. В гостиную я спустилась уже успокоившись. На диване лежало новое пальто – в точности такое же, как утопленное в луже. Рядом стояли сапоги.
– Дед Мороз забегал? – попробовала пошутить я.
– Прости меня, пожалуйста. – Тихо прошептал трезвеющий Драган. – Я был в ужасе, когда представил, что твои чувства к Охотнику будут крепнуть после каждого раза, когда ты… – он нервно тряхнул головой. – В таком состоянии у меня отказывает мозг, напрочь. Прости, Саяна, умоляю!
– Хорошо.
– Серьезно? – он озадаченно нахмурился.
– Ты не рад? Могу не прощать – так лучше?
– Нет, но…
– Давай переоденемся и полетим таки в шале.