Сантехник
Шрифт:
Еще прихватываю все лапы, и передние, и задние вместе, чтобы полностью обездвижить котейку, чтобы он не смог содрать легко изоленту с башки.
– Прости, Мурзик, тут только так. Или ты молчишь, или мне придется придушить тебя совсем, чтобы выжить самому, – оправдываюсь я перед начавшим приходить в себя котом.
Больше он меня близко к себе не подпустит, ну и ладно!
Я его тоже забирать с собой не собираюсь, не рассчитываю на ответные чувства как к единственно знакомому здесь существу. Когда окажется, что элитного корма у меня совсем нет и вообще никакого даже не предвидится, разочарование
Да и некуда мне его забирать, тем более тащить на руках. Хотя на поводок у меня веревки в ящике хватит, однако я понимаю отчетливо:
– Что кот – это не сторожевая собака, к ошейнику не приучен и перевоспитывать его уже немного поздно.
Останется завтра сам по себе, хотя такую красивую зверюгу можно местным продать за дорого, он же тут один такой ярко-рыжий наверно.
Правда те местные суровые гопники, которых я уже увидел, могут рассчитаться со мной только ударом дубины или копья. Или принести так же в жертву на ритуальном камне в качестве оплаты.
Не те покупатели на инопланетную экзотику попались, совсем не те, нечего и надеяться на удачную торговлю интересным, диковинным зверем в этих суровых землях.
Я возвращаюсь на свой наблюдательный пост, откуда вижу, как четверо нелюдей поднимают тело первой женщины, аккуратно уносят его куда-то к себе в караван. Пока шаман со своим здоровым помощником затаскивает вторую жертву на ритуальный камень, ее снова задвигают куда-то по этому камню.
Женщина уже не кричит, смирилась с неизбежной смертью и все происходит в тишине. Пока шаман снова не начинает камлать и не проводит где-то ножом, похоже, что прямо по горлу жертвы.
Я снова этот момент отчетливо не вижу, потому что опять отвернулся.
Потом он снова камлает, в высшей степени возбуждения что-то визжит, прямо как ультразвуком ездит по моим ушам.
Наверно благодарит своего жестокого бога заранее за то, что их племя получит за принесенные жертвы.
Черт, я всего с пару часов в этом месте, в этом мире, а уже на моих глазах просто по зверски какие-то нелюди убили, обыденно зарезали на ритуальном столе двух человеческих женщин.
Насколько они были людьми – с сотни метров не так хорошо видно, однако точно не подобные нелюдям. Так что какие-то похожие на меня гуманоиды здесь имеются. И их приносят в жертву время от времени.
И теперь главный вопрос – как мне добраться до них? Минуя встречу со звероящерами?
Понятно, что в этих местах хозяева именно эти существа с кожей цвета крокодилов.
Они наверняка возвращаются из набега, где захватили полон, а теперь приносят в жертву ненужных пленников, благодарят высшие силы за военную удачу кровью людей.
Значит мне лучше идти в ту сторону, откуда они приехали, чтобы добраться до настоящих людей.
После того, как унесли и вторую жертву куда-то вглубь каравана, я очень сильно некоторое время надеялся, что теперь они все соберутся и отвалят побыстрее, чтобы у меня этот озноб постоянного страха внутри груди прошел.
Однако теперь они стали бегать с бурдюками куда-то к колоннам, не заходя впрочем за определенную границу и набирать воду из какого-то родника около крайней из них.
Отлично, что вода прямо здесь есть, не придется никуда тащиться, шансы на выживание у меня выросли изрядно.
Набрать
То есть, он не такой и страшный, однако ужасные дела творятся прямо под ним неспроста.
Зато я смогу потом потихоньку уйти от таких пугающих меня до смертельного ужаса соседей.
Напившись вволю и набрав воды в бутылку, устрою себе дневку неподалеку, насобираю побольше сухой травы, чтобы прикрыться от лучей светила и чужих жадных взглядов.
Уходить пока от источника воды нельзя, это мой единственный шанс на выживание.
Я ведь совсем не отмороженный герой-попаданец, ясно понимаю, что совсем не тяну против таких прирожденных безжалостных убийц.
Гиен и еще каких-то животных, напоминающих наших быков, распрягать пока не стали, я понимаю, что караван готовится к переходу, здесь они ночевать не останутся. Да и нельзя рядом с такими местами находиться донельзя суеверным нелюдям, боги или бог могут рассердиться и жестоко наказать.
Хорошо, что мне наплевать на местные святыни, буду отсиживаться тут до конца.
Я все так же наблюдаю за караваном, что они там сделали с телами, есть ли еще пленники, только мне отсюда ничего не видно за стоящими животными.
Зато есть минута свободная задуматься, что делать дальше? У меня и фонарики есть, хороший профессиональный и дешевый налобный, с ними можно даже ночью передвигаться по степи.
Однако лучше найти какую-то впадину в сторонке и посмотреть завтра, как тут с движением вообще, часто ли такие караваны проезжают мимо и что делают. От воды пока лучше далеко не отходить при условии, что я за ночь вволю напьюсь, намочу футболку и кепку, чтобы держать их на голове днем. Тогда мне хватит возможно моей пластиковой бутылки на пол литра.
Хотя, всего-то поллитра воды мне никак не хватит на целый день – это я тоже понимаю.
Если никого рядом не окажется, могу еще раз попробовать воды набрать. С верхушки кургана вокруг хорошо видно, да и клубы пыли заранее предупредят о приближающемся караване или отдельных нелюдях.
Кот пытается как-то выбраться из пут, перекатывается по земле, я спешу к нему прижать его снова, чтобы не вырвался.
Только я прижимаю животное к земле и проверяю его лапы, внезапно раздается довольно громкий сигнал, предвещающий появление чего-то крупного на площадке.
Спина у меня холодеет, теперь уже ясно, что помочь мне может только чудо, через минуту нелюди окажутся уже здесь, хорошо расслышав звук местного органа.
Теперь понятно, зачем они приносят здесь людей в жертву – чтобы сыграть в нового попаданца, типа, поставить ставку на зеро.
Предыдущий караван ушел, не дождавшись меня из портала, а эти спокойно ждут, поят свою скотину и никуда не спешат, значит хорошо знают принцип действия этого рукодельного кургана.
– Хорошо бы это оказался полицейский с автоматом и парой магазинов, отправленный на место пропажи сантехника из ЖЭКа. Или несколько таких мужиков из опергруппы с пистолетами, всяко шансов отбиться побольше будет, – мечтаю я вслух и бегу к центру площадки, держа по инерции Мурзика в руках.