Саперы
Шрифт:
А Ваня Сиваченко, с которым они тогда вместе призывались, рассказывал, что их долго даже не переодевали в форму.
Сколько мужчин из села призвали и сколько из них вернулось?
Таких цифр я никогда не знал. Знаю только, что из моих одноклассников с фронта вернулось всего трое: я, Чебан Иван и Коля Рок. Коля был награжден орденом Славы. (На сайте www.podvig-naroda.ru есть наградной лист, по которому разведчик взвода пешей разведки 125-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии красноармеец Рок Николай Иванович 1925 г. р. был награжден орденом Славы 3-й степени: «13.09.44 красноармеец
Разведчики смело бросились на врага и забросали гранатами траншеи и блиндажи. Противник, не выдержав натиска разведчиков, в панике, бросая оружие, отступил. В этом бою тов. Рок уничтожил 7 солдат противника и захватил ручной пулемет»).
Саша Савицкий, но тот постарше, тоже вернулся живой. Кобжилян вернулся после ранения в колено. Из нашего села, кстати, двое получили звание Героев Советского Союза, а один стал полным кавалером ордена Славы. (Выдержка из «Википедии – «На фронт ушли 442 жителя села Сырово, и 254 из них не вернулись с поля боя. 328 за ратные подвиги на фронте были награждены орденами и медалями. А двое уроженцев села: Сиваченко В. Г. и Чумак Д. М. были удостоены высокого звания Героев Советского Союза».)
А вас когда призвали?
Дома я пробыл совсем недолго, и уже в середине апреля меня призвали на законных основаниях. Мама заплакала: «Береги себя, сынок!» А в военкомате меня назначили командиром «взвода». И грамотный, и голос как-то был поставлен.
Но команду, в которую я попал, направили не на фронт, а в запасной полк. Привезли аж в Рязань, и там мы проучились месяца три-четыре. С мая по август.
Как запомнилось это время?
Не очень хорошо. Потому что не особенно готовили, самым азам. Но главное – там очень плохо кормили. Так мы по ночам по-пластунски выползали под ограждением из колючей проволоки и на огородах выкапывали картошку.
Но потом в один прекрасный день нас всех вдруг переодели в новое обмундирование. Оказывается, за нами «покупатель» приехал – капитан Бондаренко. Вот он сопровождал наш эшелон до самой Польши, и на передовую мы попали у крепости Осовец. Простояли там в обороне четыре месяца, и только в январе 45-го пошли в наступление.
В какую часть вы попали?
Я как попал сразу в 1093-й полк 324-й стрелковой дивизии, так до конца и служил в нем. Но вначале я воевал в роте автоматчиков, и только потом меня перевели в саперный взвод.
Первый день на передовой помните?
Как бы вам сказать, страх… Особенно страшно в боевом охранении. Там же в окопчике до немцев всего ничего – 100–200 метров. Ни кашлянуть, ни пернуть, ни поесть, только наблюдаешь и записываешь, что видишь. Где, какие перемещения у немцев.
Помню, на 19 ноября – в День артиллерии, немцы решили нам устроить «праздник». Нанесли мощный артудар, и у нас оказались перебиты многие провода линии связи. Вдруг вижу, немцы кого-то из наших тащат. Потом выяснилось, что там у нас три сапера готовили проход для разведчиков и, видимо под прикрытием этого артналета, немцы схватили одного из них. Но я это дело сообщил, те дали сигнал, и на подмогу прибежали наши ребята и отбили этого сапера. Вот за это я получил свою медаль «За отвагу».
На сайте «Подвиг народа» я нашел наградной лист, по которому вас наградили медалью «За отвагу». Но там совсем про другое: «… за то, что красноармеец Базаренко в боях за г. Арис и Зенсбург мужественно участвовал в отражении контратак противника, где уничтожил два немецких солдата».
А я думал за того сапера.
Но такой эпизод вы помните?
Этот не этот, не знаю, но был такой эпизод. Как-то на опушке леса немцы пытались прорваться через наши траншеи. Но мы заметили это дело, передали по цепочке: «Проследить!» Их там было человека четыре, может, и в стороне еще кто-то был. И вот в двоих я попал… Но я даже не знаю, чего они хотели, ведь живых никого не взяли.
А орден Славы знаете, за что получили?
За мост.
Вот что сказано в наградном листе: «Сапер саперного взвода 1093-го СП 324-й сд красноармеец Базаренко был назначен старшим группы, которой было приказано разминировать мост у дер. Бербарден, имеющий важное значение для наступающих стрелковых и артиллерийских подразделений.
23.02.45 под сильным артиллерийским и минометным огнем противника мост был разминирован. При этом было обезврежено и извлечено 24 мины, тем самым задание было выполнено».
Я не знаю, почему штабные так написали, но там все не так было. Для того чтобы пресечь снабжение немецкой обороны, нам приказали взорвать мост на немецкой стороне. От наших окопов до него было где-то с километр. Деревянный, небольшой, метров на двадцать пять, он шел через какую-то речку в сторону фронта. Нас собрали, и начальник штаба майор Пустовалов говорит: «Нужны добровольцы! Ну чего, ребята, или грудь в крестах, или голова в кустах!» И я оказался в числе тех, кто вышел из строя. Сейчас бы я, наверное, и не пошел бы, а тогда молодой был, вот и вызвался.
Тогда меня уже перевели в саперный взвод и назначили старшим из трех саперов. А всего в группу набрали человек восемь-девять. За старшего назначили одного младшего лейтенанта. Молоденький совсем. Когда со старшими разговаривал, краснел от смущения.
Но все прошло на редкость удачно, потому что мы под руководством нашего полкового инженера капитана Прибыткова очень хорошо подготовились. Три или четыре дня тщательно наблюдали за немцами и узнали их систему охраны. А ночью пошли через линию фронта и взорвали его. После взрыва поднялась стрельба, но все вернулись живыми.
А разве его не проще было уничтожить с помощью артиллерии?
Подробностей я не помню, но, наверное, нет, раз нас послали.
А почему вас перевели из автоматчиков в саперы?
Наверное, людей не хватало, вот и взяли. Интересно, кстати, как капитан отбирал себе людей. Просил написать на листке свои данные: фамилию, имя, отчество, дату и место рождения, и смотрел, хороший ли почерк. Видимо, так определял твердость руки, это же очень важно при разминировании. А у меня и почерк был хороший, и рисовал я хорошо. Даже рисовал игральные карты офицерам полка. Когда мы всю осень в Польше простояли в обороне, то командир полка с офицерами любили играть в преферанс. Вот я им и рисовал.