Сара
Шрифт:
Увлекательные анимации каждый день, а, главное, жизнерадостная музыка с 9 утра до 12 ночи, от которой вам не удастся спрятаться нигде в отеле, даже не надейтесь, создадут вам хорошее настроение. Купания небольших, человек 8 – 10, разговорчивых доминиканских семей под вашими окнами доставят вам незабываемые мгновения лунными ночами.
Красивые мускулистые доминиканцы предложат вам свои услуги, совсем недорого. Не забудьте только закупить дома средства защиты.
В отеле будет много соотечественников, и вам не придется отвыкать от мата и пьяного бреда. Слушать его вы начнете еще в самолете.
Вы будете жить за колючей проволокой
На следующий день пятен стало три, размерами от копеечной монеты до пятака. Шутки кончились, надо было бежать к врачу. Один раз я обращался к отельному лекарю, и за промывку уха физраствором с меня взяли двести пятьдесят бакс. А дерматолог вообще пустит по миру, однозначно. Дешевле было слетать в Россию.
Полдня, лазая в интернете, я пытался выяснить, какую заразу подхватил, но диагноз так и не поставил.
У меня была запланирована поездка, можно сказать по делам, на другой конец острова, в Баваро. До этого я порывался взять с собой Сару, но теперь об этом не могло быть и речи. Приняв волевое решение все-таки съездить в Баваро и уже оттуда лететь на родину, я немного успокоился. Хуже всего для меня состояние неопределенности, когда не знаешь, что следует делать.
В Баваро я приехал на такси, и в отеле увидел первого русскоговорящего портье, что само по себе порадовало. Однако нехорошие предчувствия сразу закрались мне в душу.
Предчувствия не обманули. Меня поселили в новый "русский" корпус, то есть в тот, в который селят соотечественников, с отличной акустикой и всеми прелестями русскоязычного общения.
В холле отеля местные торговцы устроили выставку сувениров и разного барахла. Здесь продавались вышитые тряпки, деревянные истуканы и пыльные изделия из перьев. Еще висели футболки с изображением неизвестного мне музыканта-латиноса, лежали пляжные тапочки и, до кучи, подозрительного вида сладости.
Не обошлось и без навязывания услуг. Длинный хрен в мятой белой рубашке и таких же штанах доверительно поздоровался со мной: "Hello, my friend," и чуть ли не силой усадил в глубокое кожаное кресло. Началось обычное навешивание лапши на уши. Чика на два часа, чика на ночь, намеки на марихуану и "коку", причем цены озвучивались совершенно фантастические. Сутенер назвался самым главным по этим делам в Баваро. Я вежливо послал его подальше, чем вызвал хорошо изображенное недоумение.
Пришлось объяснять, что надо сначала посмотреть на чику, что она может мне не понравиться, может просто оказаться "крези", и что "драгз" я не занимаюсь. Я на самом деле не употреблял никогда никаких наркотиков, просто не было возможности, и начинать не собирался. Чтобы совсем не расстраивать большого босса, я пообещал подумать до завтра, надеясь, что вся эта лавочка скоро закроется.
Еще я, придурок, звонил Саре, или эсмээску послал, не помню точно, приглашал ее к себе. Отмазка от собственной мужской гордости была у меня железная. Вызываю проститутку – и что? Все так делают. Но Сара отказалась, да и правильно.
Вечером я
На берегу я разговорился с владельцем лавчонки – молодым парнем в белой рубашке и черных брюках, сидевшим у моторной лодки.
Парень рассказал, что тут полно мест, куда можно сходить. "Приличному человеку", – добавил я по привычке к иронии и попросил показать местные достопримечательности. Хлопчик согласился, но намекнул, что все стоит денег. "Всякий труд должен быть оплачен", – повторил я свою максиму.
Мы остались довольны тем, что наши взгляды на жизнь совпадают, и паренек тут же предложил мне чику.
Девушка была отменная. Обветренная светлая кожа, волнистые натуральные волосы и почти европейские черты лица. Никакой краски на лице – натуральный продукт.
Не сказать, чтобы чика держалась с достоинством – она просто не знала, как может быть иначе. Это меня и поражало в доминиканских проститутках – полное отсутствие каких-либо комплексов насчет своего поведения.
Как-то в Хельсинки, в переполненном ночном клубе, среди смешения всех цветов кожи и языков, я обратил внимание на двух молодых женщин, довольно красивых и неплохо одетых. Но только держались они, как побитые собаки. Понятно, русские, приехали на гастроли, отметил я без всякого осуждения. Девушки сами портили впечатление, издавая флюиды неуверенности и чувства вины. Подойдя поближе, я услышал разговор вполголоса – моя догадка подтвердилась.
Доминиканка сидела на борту лодки, покачивая босой ногой с маленькой ступней. Она улыбалась и смотрела мне прямо в глаза. Все именно так и было – море, пальмы, песок, розовый закат, стройные ноги и точеные пальчики – мечта поэта.
Однако от девушки я отказался. Хлопец заломил три тысячи песо, из них две трети он наверняка забрал бы себе. Но дело было не в деньгах.
К тому времени краснота в паху распространилась на всю мошонку, которая приняла ярко-красный цвет, как мякоть арбуза. Никакой боли или зуда, только при купании начиналось нестерпимое жжение. Толком поплавать я не мог, и поэтому для меня терялся весь смысл пребывания в Доминикане.
В конце концов, проконсультировавшись кое с кем по телефону, я пришел к выводу, что это обычная нервная экзема из-за Сары с ее негром. Что творится у нас в подсознании, дело темное, не знает никто.
В запасе у меня была соответствующая мазь, и я занялся самолечением. Великая вещь наука – буквально на глазах краснота стала спадать.
На следующий день я опять проходил по пляжу с компьютером подмышкой. Хлопчик сидел на своем месте один. Я не спросил, где девушка, и потом жалел об этом. Вместо этого я поинтересовался у парня, где находится интернет-точка, и тот вызвался меня проводить. Пройдя метров двести по пляжу, мы свернули в лабиринт прибрежных бетонных построек. Внезапно сбоку появились двое полицейских, я не обратил на них внимания и спокойно шел дальше. Но, оглянувшись, увидел, что менты идут уже по бокам у моего гида.