Саркома
Шрифт:
– Виктор Сергеевич, я полностью осознал свою вину, – опустив голову, произнес он. – Обещаю, что сделаю для себя выводы, исправлюсь. Готов понести наказание, но прошу оставить меня на службе в органах МВД, на любой должности.
– Поздно ты осознал. Сколько раз мне приходится слышать «виноват, исправлюсь», – посетовал он. – Это идентично поговорке о том, что зарекался кувшин по воду ходить. Ревность – чувство врожденное и только человек волевой с твердым характером способен его контролировать, иначе лучше оставаться закоренелым холостяком.
Добрич, соблюдая субординацию, не вмешивался в диалог. Понимал, что скоро и самому предстоит держать ответ,
После затянувшейся паузы, Макарец велел Калачу:
– Выйди-ка, подожди в приемной. Я поговорю с твоим доблестным генералом.
Вячеслав Георгиевич понял, что иронически сказанное, «доблестный генерал», лишь подчеркнуло, что разговор будет нелицеприятным.
«Перепадет из-за меня и генералу, – с огорчением подумал он. – Заварил кашу с этим любвеобильным бабником. Ни себе, ни другим нет покоя». Когда за майором закрылась тяжелая дубовая дверь, пристально глядя на Добрича, упрекнул:
– Алексей Павлович, почему о ЧП я узнаю не от тебя, а от генерала комитета госбезопасности? Решил не выносить сор из избы, чтобы не запятнать честь мундира?
– Виктор Сергеевич, я мне самому об этом инциденте доложили за полчаса до вашего вызова. Проверял достоверность информации и замешкался. Впредь обещаю оперативно информировать о резонансных происшествиях.
– Что будем делать с этим Отелло?
– Очень неприятный инцидент. Погорячился он, дал волю рукам. Не исключаю, что Слипчук по неосторожности или специально чем-то оскорбительно-обидным и унизительным его спровоцировал. Ну, и как говорится, сила есть ума не надо, потерял контроль. А ведь Калач перспективный работник. Жаль, если судьба и карьера пойдут под откос…
– Защищаешь свое ведомство, честь мундира? Логично. Я бы на твоем месте также бы поступил, – усмехнулся первый секретарь обкома.
– В защиту бездельника и неуча я бы слова не сказал, а у Калача настоящая милицейская хватка. Одни из лучших показателей в оперативно-розыскной и следственной деятельности, высокий процент раскрываемости преступлений, – привел аргументы Добрич в расчете на снисходительность Макарца, от решения которого теперь многое зависело в судьбе его подчиненного.
– Личность человека измеряешь цифрами, показателями, процентами. Наверное, позабыл, что партия осуществляет подбор кадров на руководящие должности, в том числе и в органы МВД, по политическим, деловым и моральным качествам, – напомнил Виктор Сергеевич. – А мораль, нравственность человека я ставлю во главу угла. Люди оценивают коммунистов, а тем более руководителей, по их поведению и поступкам. И тот факт, что твой «перспективный работник» на долгое время вывел из строя моего ответственного партработника, бойца идеологического фронта, тебя, наверное, не тревожит?
– Конечно, тревожит. Виктор Сергеевич, я и сам от его проступка не в восторге. Думаю, что причиной является усталость, нервные перегрузки, вот и сорвал злость на Слипчуке, – с досадой произнес генерал-майор. – Категоричность, резкость и грубость обусловлены тем, что Калач непосредственно сам занимается оперативно-розыскными мероприятиями, участвует в рейдах по охране общественного порядка, то есть служит по принципу: делай, как я. Это исключительно важно для воспитания и укрепления дисциплины личного состава. Между нами говоря, вашему ответственному работнику еще повезло, что Калач не ударил его по голове, иначе бы умом тронулся.
– Так уж и повезло? Он может до конца жизни остаться инвалидом,
– Виктор Сергеевич, в США и западных странах полисмен в случае угрозы его жизни вправе без предупреждения стрелять на поражение. А у нас следует сначала выстрелить в воздух, а преступник тем временем может всадить пулю в лоб или нож в спину. Многим сотрудникам подобная ситуация стоила жизни. Такая вот нелепая гуманность.
– Ты что же мечтаешь о временах, когда костоломы из НКВД и ГПУ были выше партии и многих товарищей сгноили в застенках или в лагерях ГУЛага?
– Виктор Сергеевич, не утрируйте. Вы же отлично понимаете, что прошлое безвозвратно, время не зависит от воли и желаний человека, оно беспристрастно и необратимо, – напомнил генерал
– Слипчук – не преступник, даже потому, что не он инициатор выяснения отношений. Почему твой майор вышел на дорогу с жезлом?
– Чтобы остановить авто.
– Для этого есть инспектора ГАИ.
– И без наличия у майора жезла Александр Петрович, узнав Калача, остановил бы машину. А жезл твоему ревнивцу потребовался в качестве орудия. Все признаки злого умысла. Майор заранее подготовился и спровоцировал поединок. Это скандал! Два должностных лица, словно пьяные грузчики, сцепились из-за бабы. Неужели Слипчук так увлекся его благоверной, что потерял голову?
– Не знаю, но дыма без огня не бывает, – ответил генерал. – Вы могли бы об этом спросить у майора.
– Еще для полной радости мне не хватало рыться в их грязном белье.
– И все же Вячеслав Георгиевич, как мужчина и офицер, постоял за честь своей жены.
– Прямо таки герой, Пушкин, который стрелялся с Дантесом на дуэли, хоть орден или медаль вручай. Хватило ума, что не схватиться за пистолет. Устал, расшатаны нервы! Детский лепет. У нас тоже нервная работа, однако, не устраиваем мордобой. Избиение человека, а тем более партийного работника, не может служить оправданием. У каждого из нас напряженная нервная работа, однако, не даем волю своим звериным инстинктам, не распускает руки, тем более по отношению к ответственным партработникам, – возразил первый секретарь обкома и, чуть понизив тон сообщил. – По информации Гнедого, полученной в больнице, в крови Слипчука был обнаружен алкоголь.
А вот Калач не был обследован, но я не сомневаюсь, что и он пребывал под «градусом». Ты насчет пресечения пьянства в своих рядах закрути гайки, а то ведь на этой почве и другие ЧП не за горами. Мы, в отличие от тебя, провели служебное расследование и выяснили, что Слипчук употреблял коньяк в обкомовском буфете.
С этого дня я запретил продажу спиртных напитков в партийных и государственных учреждениях. Позаботься, чтобы и в твоем ведомстве не было «вольницы», групповых застолий по случаю очередных званий и должностей, а то в пьяном угаре перестреляют друг друга.
– Насчет этого порока у нас строго, потому что я и сам не почитатель Бахуса, веду здоровый образ жизни. А что касается инцидента, то надо найти оптимальное решение, чтобы он не получил широкий резонанс в прессе и не лег черным пятном, не только на репутацию милиции, но и областной партийной организации, ее руководителя.
Следует учесть тот факт, что у моего министра Щелокова очень сложные отношения с Андроповым. Если мы дадим делу ход, то есть по всей строгости накажем Калача, то чекисты раздуют вселенский пожар. Пострадает авторитет не только Николая Анисимовича, но и репутация крымской, а в целом советской милиции. Представьте, какую богатую пищу мы дадим нашим идеологическим противникам, враждебным радиостанциям. Поэтому, на мой взгляд, нецелесообразно, даже глупо подливать масло в огонь.