Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле
Шрифт:
Аглая приблизилась и с любопытством вытянула шею. Ну, греки-не греки… Она силилась вспомнить какие-то картинки из школьного учебника истории… Нет, не греки!
– Византийцы 7 !!! – выпалила она, да так, что мужчины, стоявшие впереди, одновременно вздрогнули и изумлённо повернулись к ней.
– И что за радость такая? – мрачно поинтересовался Майпранг.
– Вспомнила!!!
Воин укоризненно покачал головой.
– Греки, византийцы – разница-то! – пробурчал Радомир, хмуро разглядывая трупы.
7
И это тоже похоже на правду! Дело в том, что славяне называли Византию «Греческим царством», да и порядочную часть её населения составляли именно греки. Так что Богдан практически не ошибся.
Один из лежащих на палубе был совсем молод – едва ли не моложе Майпранга. Красивое лицо не смогла испортить даже печать смерти. Тёмные кудри, обрамлявшие лицо, когда-то, вероятно, гордость хозяина и предмет восхищения местных красоток, сейчас намокли и прилипли ко лбу и правой щеке. Открытые карие глаза в обрамлении чёрных пушистых ресниц, заметная ямочка на подбородке… Богатая одежда выдавала в нём человека непростого, при статусе и благородном происхождении, короткий меч в золочёных ножнах довершал картину. Второй был постарше и одет проще – возможно, слуга или оруженосец.
На шее молодого, поверх расшитого золотом хитона, висел небольшой круглый медальон. Аглая пригляделась: солнце наполовину с полумесяцем в окружении замысловатых латинских вензелей – тоже, разумеется, золотые…
– Похоронить бы надо, как положено, – произнёс вдруг Радомир. – Греки они или византийцы – всё одно в распятого бога веровали…
– Только оружие и медальон не забирайте. Нехорошо! – почему-то именно сейчас Аглае показался очень важным и правильным такой поступок – это ведь не противников поверженных после боя обирать!
– Ладно, – Майпранг задумчиво взглянул на неё и пожал плечами. – Воинов всегда с оружием хоронят, а врагами они нам не были. Не успели…
Сармат шагнул вперёд и, проведя рукой, прикрыл глаза молодому покойнику.
Кормчий тем временем продолжал расхаживать вдоль судна, что-то прикидывая, ощупывая и время от времени задумчиво бормоча себе под нос. На палубе сарматы под командой вожака занимались эвакуацией трупов и уборкой всевозможного хлама.
– Богдан! А подлатать её можно? Ну, чтобы обратно на воду спустить… , – задумчиво спросила Аглая, наблюдая за манипуляциями водника.
– Это ещё зачем тебе? – послышался сверху сердитый голос Майпранга.
– Да просто… интересно…
– Знаю я твои интересы! Сказано уже: не пойдёшь в море, нечего тебе там делать!!!
Женщина, пожав плечами, молча развернулась и пошла прочь от берега. Близнецы беспрекословно последовали за ней, время от времени оглядываясь и тараща круглые глаза на syava nav.
– Зря ты так, вожак! – негромко произнёс водник, когда она скрылась из виду.
– Да она, как одержимая, с этим морем! – развёл руками Майпранг, спустившись на песок подле него.
– Ну, и позволил бы! Пусть бы себе балакалась вдоль берега – что плохого? Сам-то, небось, на суше не усидел бы, а её в шатре привязать хочешь…
«И привязал бы! С большим удовольствием!» – невесело усмехнулся сармат своим мыслям…
***
…Вечер… Вечера здесь были особенные. Тёплый ветер нёс медовые ароматы фруктов и цветов, шелестя листьями кустов и редких на побережье высоких деревьев. На сиреневом небе одна за другой загорались крупные южные звёзды. И только шелест недалёкого моря напоминал о тех землях, которые они покинули…
Здесь – покой и безопасность. Там – частичка его души, древние курганы, охраняющие вечный сон его предков, и степь…
…Майпранг вздохнул. Назад дороги, увы, не было, но этой ценой его семья, его стая была спасена…
Он весь день провёл на берегу в компании других сарматов и Богдана. Погибших в море неизвестных греков-византийцев похоронили на небольшом утёсе, с которого открывался вид на море. Похоронили с почестями, соответствующими воинам, – права Аглая, не были они врагами, мир и покой их душам!…
Радомир появился ближе к концу дня – бледный и угрюмый. Захворал что ли воевода? А может, опять с Чеславой своей поцапался – до чего ж вредная баба оказалась! Майпранг старался забыть их первый и последний разговор тогда, на драккаре, но злые слова время от времени всплывали в его памяти, вызывая одновременно ярость, недоумение и отвращение…
Камару решено-таки было восстановить – оказалось, что не так много для этого потребуется времени и усилий. «Вот и флот у тебя свой, вожак!» – ухмыльнулся водник. Да, флот – это хорошо! Маленькое, юркое и проворное судно могло пригодиться там, где драккар великоват. А может… А может, и впрямь отдать его Аглае – пусть потешится? Майпранг нахмурился и покачал головой: уж лучше привязать в шатре!…
Их юрта немного отличалась размерами от прочих. Даже кочуя с места на место, сарматы умудрялись создать какое-то подобие уюта в своих временных жилищах, а уж тут развернулись вовсю! Тканые и плетёные разноцветные ковры, расшитые замысловатыми узорами подушки, резная и чеканная посуда… В его жилище спальня, где обитали они с Аглаей, при помощи плотного полога отделялась от детской, а с потолка свисали знакомые пёстрые амулеты. Войдя внутрь, Майпранг втянул ноздрями запах родного дома – когда-то он и не думал, что это может быть так приятно.
В темноте, сопя, завозилась Аглая. Раз сопит – значит, до сих пор обижается, это сармат уже уяснил. Скинув по пути рубаху, он бесшумно приблизился и накрыл её губы своими. Она не ответила на поцелуй, мало того – крепко сжала губы. Ах, вот как! Он чуть улыбнулся в темноте и запустил руки к ней под рубашку, оглаживая тело, а потом почуяв-уловив её лёгкий прерывистый вздох, спустился ниже, проводя дорожку влажных поцелуев от шеи вниз.
– Пранг… , – выдохнула она, прижимая его голову обеими руками к своему животу и не позволяя спуститься дальше.