SAS на Багамах
Шрифт:
Харви погасил паяльную лампу и снял с музыканта наручники — как показалось австрийцу, не без сожаления. Гек-Колотушка сел на полу машины, шмыгая носом и дотрагиваясь до обожженной губы.
— Пошел вон, — грубо сказал Харви. — И если хочешь жить, не говори никому, что видел нас.
В следующее мгновение толстый зад негра уже мелькал между машинами. Джек Харви сложил инструменты.
— Что будет делать полиция острова по случаю этого убийства? — спросил Малко.
Харви удивленно уставился на него.
— Полиция? Так
Они медленно выехали со стоянки. Швейцар ресторана, которого, казалось, крики Гека ничуть не обеспокоили, пошел навстречу машине и что-то тихо сказал Харви. Тот рассмеялся.
— Предлагает мне марихуану, — пояснил он. — По тридцать долларов за унцию. Такие уж здесь цены....
Когда они отъезжали, Малко показалось, что ресторанный оркестр играет теперь в каком-то беспорядочном ритме. Видимо, Гек-Колотушка еще не до конца справился с пережитым волнением...
Глава 5
Сэм Рэндалл вошел в кабинет Берта Мински без стука, что при других обстоятельствах было бы серьезным нарушением регламента и могло закончиться несколькими пулями в живот. Но широкая улыбка Сэма говорила о том, что он принес добрые вести.
— Готово!
Берт Мински поднял глаза, защищенные толстыми очками а-ля Онассис, которые придавали ему сходство с огромным насекомым.
— Когда?
Его низкий, чуть хрипловатый голос звучал совершенно спокойно. Полновластный хозяин центрального казино, шеф всей багамской мафии, он считался здесь, во Фрипорте, всемогущим и безнаказуемым королем.
Фрипорт, где отсутствовали налоги, давно стал настоящим раем для туристов и бизнесменов. После двухлетних сложных маневров и подкупа чиновников мафия создала здесь индустрию игр, которая могла смело соперничать с Лас-Вегасом. Здесь было для этого все: огромные игорные залы казино, роскошный отель “Люкаян”, бассейны, очаровательные девушки, солнце и море. Специальные самолеты бесплатно привозили сюда толстосумов из Майами и Нью-Йорка, которым в первый день, опять же бесплатно, предоставлялись сговорчивая подружка и холодильник, набитый шампанским, виски и икрой.
Да, Берт Мински умел жить. Он железной рукой управлял местным игорным бизнесом, выплачивая огромные взятки властям, выдавшим разрешение на открытие казино. Официально азартные игры были запрещены на всей территории Багамских островов, и полиция безжалостно преследовала владельцев мелких подпольных залов.
— Час назад, — ответил Сэм. — О’Брайен звонил из Нассау перед вылетом в Майами.
— Анджело успел что-нибудь рассказать тем, кого интересует его информация?
— Нет. Зато он все выложил О’Брайену. Он хотел за свои сведения десять штук, но покупатели промедлили с ответом.
Берт Мински слегка расслабился. Первое
— С какой стати этот идиот Анджело решил взбрыкнуть?
Сэм опустил голову.
— Тут я виноват. Я отобрал у него стол с рулеткой. Мне показалось, что он снюхался с парнем, который слишком уж часто выигрывал. Вот Анджело на меня и разозлился.
Мински пожал плечами.
— Жаль. Хороший был крупье. Но мертвым он мне все-таки нравится больше. Ладно, иди.
Кабинет Берта был словно со всех сторон окружен морем. Но его заветной мечтой оставался большой белый особняк с ухоженной зеленой лужайкой где-нибудь на Бэй-стрит, в Нассау. И хотя Мински “зарабатывал” вполне достаточно, он все же мечтал о какой-нибудь гигантской афере, которая наконец позволит ему спокойно уйти на заслуженный отдых.
Теперь эта мечта казалась ему вполне реальной. Однако ее осуществление было связано с серьезным риском — впервые за много лет. Мински сморщил длинный нос, выдвинул центральный ящик стола и посмотрел на слегка запылившийся парабеллум. В кабинете пора было делать уборку.
Он задвинул ящик на место, не дотронувшись до оружия. Затем его лицо прояснилось: дело началось так удачно, что должно закончиться только успешно. Это было равносильно обнаружению нефтяного источника в собственном бассейне.
Мински сладко потянулся в своем директорском кресле из черной кожи. В одном из подлокотников кресла был встроен крохотный бар с флакончиками виски и серебряными рюмками.
В нижнем левом ящике стола находился второй бар. Им Берт Мински пользовался чаще. Там стояли четыре бутылки, наполненные одинаковой смесью рома и кока-колы — единственный напиток, который признавал Папаша.
В кабинете был еще один, специальный бар — для гостей, спрятанный за горизонтально открывавшейся в стене дверцей. На полу лежал ковер в черную и желтую клетку, такой мохнатый, что в нем свободно могла бы спрятаться крыса. Но даже крысы — и те, видимо, предпочитали обходить стороной кабинет Берта Мински.
Берт Мински был одним из последних представителей великой эпохи довоенного американского гангстеризма. Он начал свою карьеру “первым пистолетом” Большого Билла Томсона, прославившегося своим четырехтонным бронированным “кадиллаком”.
Мать Томсона тихо угасла от горя: она всю жизнь мечтала, чтобы ее сынок стал раввином...
От той бурной эпохи у Мински остался осколок гранаты в позвоночнике и непоколебимая уверенность в том, что любую проблему можно разрешить соответствующей дозой свинца. Он охотно доказывал это на практике всем, кто был с ним не согласен, что в конце концов создало ему весьма дурную репутацию. После пятидесяти арестов он покинул США, опасаясь, что у него в конце концов не хватит воздуха повторять следователям фразу “я отказываюсь отвечать на этот вопрос”.