SAS на Багамах
Шрифт:
Вокруг него благоухали кусты жасмина и гигантской герани. Трудно было поверить, что в таком райском месте его может ждать смерть. И тем не менее...
Малко уже успел провести собственное расследование смерти Вернона Митчелла, но ничего нового не обнаружил. Те полицейские, с которыми он встречался, всецело поддерживали версию о самоубийстве. Полиция осмотрела также вещи Митчелла, оставшиеся в гостиничном номере, но и там не нашла ничего подозрительного.
Зато убийство в церкви Аделаиды не сходило со страниц всех багамских газет. Отец Торрио, у которого был проломлен череп, все еще
Однако Малко не представлял себе, что он будет делать, если в ближайшее время хоть что-то не прояснится. Вернона Митчелла никто не видел со дня исчезновения, а Анджело уже ничего не сможет рассказать. Оставался Тони и его приятели. Судя по словам Джека Харви, это были самые опасные люди на всем архипелаге.
Реакция Тони давала надежду. Слишком много совпадений... Возможно, игорный городок “Эль Казино” — вовсе не такой уж райский сад, каким он кажется...
Малко уже принял кое-какие меры предосторожности. Несмотря на то, что Харви тоже остановился в “Люкаяне”, они договорились не появляться на людях вместе. Однако Харви считал своим долгом не спускать с Малко глаз. На всякий случай...
Тони Кэрри сидел в своем бунгало под номером 24 и пытался размышлять. Он искренне сожалел о том, что не задушил этого незнакомца. Хочешь не хочешь — об этой оплошности нужно сообщить Берту Мински. Тони поднял телефонную трубку, но затем снова положил ее на рычаг и надел полотняные брюки: ему казалось неприличным звонить Папаше в неглиже.
Телефон в кабинете Берта Мински зазвонил в тот момент, когда грозный гангстер разглядывал шрамы, оставшиеся после сражения с Иреной. Мински терпеливо выслушал рассказ телохранителя, что-то царапая карандашом на листе бумаги.
— Ты правильно поступил, — заключил он. — Проследи за этим типом. Но только ничего не предпринимай.
Он бросил трубку, скрипнув зубами от злости: этот поганец Анджело сумел-таки достать его даже после смерти. Верхняя губа Папаши начала нервно подергиваться, словно у разъяренного зверя. Ситуация усложнялась. При мысли о том, что делом могут заняться американские секретные службы, у него мороз пробежал по коже. До сих пор ему удавалось довольно легко отделываться от военных следователей со спутниковой базы. Зато вот один из его друзей, поставлявший оружие Кастро, был разнесен в клочья, взорвавшись вместе со своей машиной. От него осталось так мало, что нечем было даже заполнить погребальную урну. Под этой работенкой угадывался почерк ЦРУ...
Мински снова подумал о незнакомце, который приходил к Тони. Берт знал, что у Анджело не было влиятельных друзей, которые пожелали бы за него отомстить. Полицейским незнакомец тоже не был. Значит, это агент. Однако довольно неумелый, а значит, не опасный. Скорее всего, “добровольный корреспондент”, присланный из Нассау или еще откуда-нибудь. Если с ним произойдет несчастный случай, то пока машина раскрутится, Вернон Митчелл будет уже далеко.
Берт не мог допустить, чтобы вокруг него вертелся какой-то тип. Слишком опасно... Какой-нибудь болван вроде Тони может рано или поздно проговориться.
Если ЦРУ добралось до “Люкаяна”, значит,
Скверно, очень скверно...
Папаша ревностно следил за тем, чтобы никто из гостей и клиентов комплекса “Эль Казино” не скучал и не расстраивался. В свободное от выступлений на сцене время девушкам из мюзик-холла вменялось в обязанность украшать собой берега бассейна. И если приезжий джентльмен просил их за сто долларов почитать ему на ночь, девушкам запрещалось требовать двести.
Даже у бассейна стакан коктейля стоил необычайно дешево: двадцать пять центов. Клиентов следовало погрузить в атмосферу эйфории, чтобы они поменьше жалели о своих долларах, оставшихся на зеленом сукне.
Растерявшись в океане женских прелестей, Малко в нерешительности остановился на краю террасы. Девушка в пронзительно-синем бикини подарила ему широкую улыбку и указала на маленькое свободное местечко рядом с собой. Он с сожалением покачал головой. Список его командировочных расходов был и без того очень внушительным. Бухгалтеры из ЦРУ ни за что не поверят, что он истратил столько денег по служебной необходимости...
К Малко подошел один из парней, обслуживающих бассейн. Это был крепкий малый с татуировкой на правой руке, курчавыми волосами и бульдожьим лицом.
— Желаете матрац, сэр?
— Да, пожалуй.
— Прошу за мной.
Они стали пробираться среди распростертых тел. Краем глаза Малко увидел сидящего в баре Джека Харви. Его огромный браслет сверкал на солнце.
Парень положил на свободный матрац белое полотенце и небольшую подушку. Малко дал ему багамский доллар.
На соседнем матраце лежала на животе какая-то девушка. Малко не видел ее лица: оно было скрыто шелковистыми светлыми волосами. Ее серебристый купальник, похоже, никогда не видел воды, однако создавал довольно живое представление об искушениях Святого Антония. Она была почти не загорелой. Малко с видом знатока оглядел изящные линии ее спины и бедер. “Этому Божьему созданию не понадобится Армия спасения, чтобы не умереть с голоду”, — подумал он.
Австриец растянулся на матраце, скрутил свои черные плавки в тонкую веревочку, чтобы лучше загореть, и закрыл глаза. Это было самое спокойное время дня. Несколько старичков-миллионеров с волнением совали мелочь в щели игральных автоматов, стоящих вокруг бассейна. Солнце жгло немилосердно. Малко начал дремать, но вскоре вздрогнул, услышав над ухом мелодичный голос:
— Не соблаговолите ли вы растереть мне маслом спину?
Его соседка сидела на матраце, держа в одной руке бюстгальтер от купальника, а в другой — флакон с маслом для загара.
Малко невольно восхитился тонкими чертами ее лица.
По другую сторону от девушки возлежал лысый краснолицый американец с огромным животом. Видимо, подобное соседство и определило ее выбор.
— С удовольствием, — ответил Малко.
Девушка снова улеглась на живот, и он принялся добросовестно выполнять эту приятную миссию. Рука австрийца на мгновение задержалась на изгибе ее спины; девушка чуть изогнулась, но уже в следующую секунду сказала:
— Спасибо, вы очень любезны.
В ее голосе был едва уловимый акцент, заинтриговавший Малко.