Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья
Шрифт:
Все правые руки взлетели вверх.
— Среди нас нет ни единого труса, — с гордой улыбкой промолвил вождь.
— Хорошо, тогда мы поступим немного иначе! Шесть воинов, которые мне нужны, должны с дилижансом галопом ворваться в ущелье и сбить с толку могольонов. Выберите их сами.
Эту задачу взялся исполнить младший вождь. Приготовления быстро были закончены, и вскоре дилижанс, запряженный восьмеркой лошадей, стоял наготове. Эмери подошел ко мне и произнес необычайно серьезным тоном:
— Разве не мог бы кто-то другой сесть на козлы? Неужели именно ты
— Вероятно, стрелять будут немного, — ответил я, — да и не каждая пуля попадает в цель.
— Когда ты думаешь вернуться?
— Думаю, что через четыре часа все будет решено. Если я не смогу вернуться сразу же, то пошлю к тебе гонца.
— Сделай это, Чарли! Я буду ожидать его с большим нетерпением.
— Еще раз напоминаю тебе о Мелтоне. Что бы ни случилось, он не должен снова улизнуть.
— Не беспокойся! Данкер ни на мгновение не спускает с него глаз. Он скорее отрежет себе правую руку, чем даст ему убежать. Об одном я тебя попрошу, если ты не обидишься!
— О чем?
— Не рискуй слишком много, дорогой Чарли! Ты знаешь, есть в этом краю люди, которые были бы согласны заглянуть в глаза самой смерти, нежели в твои. Обещай мне беречь себя!
— Спасибо тебе, добрый Эмери! — ответил я. — Ты можешь быть уверен, что я не брошусь на верную гибель. Есть еще и другие люди, которым хочется, чтобы я жил подольше. Но храбрецу улыбается удача, и если я смогу, немного рискнув, добиться ее легче и быстрее обычного, то не стану уходить в тень.
Тут подошла Марта и сказала:
— Вы опять затеваете что-то опасное?
— Да нет, — ответил я. — Я на вашем дилижансе съезжу на Приканьонное плато, вот и все.
— На плато!
Ее глаза расширились, она не мигая всматривалась в меня.
— Не беспокойтесь! — весело сказал я. — Я возьму на себя совершенно безопасную роль посредника между воюющими сторонами.
— Тогда с Богом! Я буду думать о вас.
Я был еще занят приготовлениями, как вдруг Джонатан Мелтон дал понять, что ему надо переговорить со мной. Когда я подошел к нему и спросил, что он хотел, он ответил мрачным тоном:
— Я вижу, что вы куда-то отправляетесь. На бой, наверное?
— Да.
— Деньги вы спрятали?
— Почему вы спрашиваете об этом?
— Потому что вы не должны рисковать ими!
— Если они со мной, им ничего не грозит.
— Однако! Вы идете на верную смерть. Но если вы пообещаете освободить меня, я спасу вас, выдав план могольонов.
— Так! Значит, вы намерены предать ваших друзей и союзников! Это похоже на вас, но вы ничего не выгадаете, план мне давно уже известен.
— Откуда?
— Странный вопрос. Я умею быть иногда незаметным. Могольоны хотят попасть в Темную долину; но мы готовы на пути к ней окружить так, чтобы уж никто из них не сбежал. Всего через несколько часов я пришлю вам известие о победе.
— А, катитесь к черту!
Он отвернулся от меня, и я отошел. Подобное пожелание из уст такого человека могло принести мне лишь удачу.
Двух ружьев для меня было многовато, и я оставил «медвежебой» Эмери.
Коренные, или запряженные, лошади привыкли возить дилижанс, другие же — нет. Замыкающие шестерку животные то скакали вперед, то норовили метнуться из стороны в сторону, сбивая с толку передних, и потому поначалу не везли дилижанс, а швыряли его. Только когда шестеро краснокожих как надо обработали лошадей поводьями и шенкелями, рывки прекратились и ехать в дилижансе стало не так опасно. Но поскольку здесь не было того, что обычно называют дорогой, а форейторы не догадывались избегать препятствий, поджидавших нас на земле, поездка все-таки была очень неприятной, и путь наш пролегал там, где мне приходилось напрягать все свое внимание, чтобы не опрокинуть повозку.
Знать дорогу на плато вовсе не требовалось; нам достаточно было ехать по следам, оставленным могольонами. Путешествие туда занимало три часа. Показываться раньше времени было неразумно, потому что они могли узнать в нас врагов. Чтобы не столкнуться с противником раньше времени в месте, не оставлявшем нам никакой лазейки, я выслал вперед всадника, которому следовало наблюдать за их арьергардом и извещать нас в случае, если мы раньше, чем я хотел, приблизимся к ним.
Поначалу и верховые, и дилижанс продвигались стремительно, стараясь сократить преимущество во времени, что было у могольонов; позже это не удалось бы, поскольку, как я слышал, дорога затем становилась труднее. Спустя почти два часа мы встретили своего разведчика, сообщившего нам, что могольоны были примерно в десяти минутах езды от нас. Теперь нам надо было ехать тем же аллюром, что и они. Если бы местность была ровной, они бы непременно нас увидели; но здесь множество холмов, ложбин и поворотов, среди которых и за которыми мы могли до поры до времени прятаться. Еще через четверть часа разведчик доставил к нам индейца-нихора, на которого он наткнулся. Разведчик сообщил:
— Этот воин прятался за скалой, чтобы враги не заметили его. Он собирается передать послание от Виннету.
— Что он мне может сказать?
— Что все совершилось так, как ты распорядился.
— Так ваши воины прячутся за скалистой грядой?
— Да, и еще в лесу, почти до того самого места, где ущелье подходит к плато.
— Где вы держите своих лошадей?
— За грядой. Они укрыты так, что могольонам ни за что не заметить их.
— Хорошо. Ну а где же твоя?
— Я обошелся без нее. Так мне велел Виннету, потому что сам я не оставлю заметных следов и мне легче спрятаться.
— Ты, стало быть, думал, что мы поедем прямо за могольонами?
— Так сказал вождь апачей. Я спустился в ущелье, а затем осторожно пошел навстречу. Когда я заметил могольонов, то затаился и, стоило им проехать мимо, пошел дальше, пока не наткнулся на твоего разведчика, в котором узнал друга.
— Как едет вождь могольонов?
— Во главе своих людей.