Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья
Шрифт:
— Это вы, сеньор!.. Вот это сюрприз! Как я скучала! Как я мечтала увидеть вас однажды. Пожалуйста, проходите в мой будуар! Присаживайтесь. Мы можем многое рассказать друг другу.
Она взяла меня за руку, и мне пришлось сесть рядом с ней на диван. Да, Юдит была очень красивой женщиной. Она взяла мою руку в свою и, бросив на меня дразнящий взгляд, проговорила:
— Должна вам сразу же признаться, что забыла ваше имя. Это непростительный грех?
— Совершенно непростительный, особенно после ваших заверений, что вы страшно скучаете по мне.
— Вы должны меня простить! Люди и события легко забываются, когда переживаешь столько
— Старина Горящая Ступня! — быстро проговорил я. Оно и к лучшему, если она не будет знать моего настоящего имени.
— Да, да, точно — при этом была «ступня» — это я знаю, — кивнула она, смеясь. — А ваша настоящая фамилия, если не ошибаюсь, совпадает с названием одного из двенадцати месяцев?
— Март, — сказал я.
— Да, Март… Итак, сеньор Март, вы можете вспомнить, как мы тогда расстались.
— Не слишком дружески.
— Интересно, что даже сейчас, когда вы это говорите, вы волнуетесь.
— Да, знаю.
— У вас хватает мужества говорить мне это сейчас.
— Почему нет? Мне хочется задать вам такую порку, чтобы у вас ни разу больше не возникло желания увидеться со мной.
— Ужасно! Вы сами не понимаете, что вы говорите. Побить женщину, к тому же молодую и привлекательную! Надеюсь, что это было сказано всего лишь из-за сильного волнения.
— Я говорю серьезно.
— Чудовищно! В таком случае вы просто злодей!
— Нет, напротив, у меня очень мягкое сердце, которое я, однако, охотно меняю иногда на стальное. Права есть у обоих сердец, но каждое применимо лишь в свое время. Когда речь идет не только о свободе многих людей, но и о жизни и смерти, мне нет никакого дела до чьего-либо мнения, даже если это мнение дамы.
— Вы что, находили меня тогда непривлекательной?
— Нет.
— Ваше поведение мне кажется очень подозрительным.
— Это оттого, что ваше поведение не было слишком приятным. Вы отвернулись от еще теплого трупа вашего жениха, как от дикого зверя, заколотого для жаркого.
— Я больше не люблю его. Итак, вы находили меня очень милой прежде? А сейчас? Неужели вы не заметили, что я изменилась?
— Да, вы стали еще прекраснее.
— И вы говорите это таким ледяным тоном? Вы действительно ужасный человек и нисколько не изменились. Но ваша прямота и холодность нравились мне еще тогда.
— Мы говорим о вас. Как поживали вы все это время? Вас не мучили угрызения совести?
— Нет, абсолютно.
— Вы не раскаиваетесь, что вышли замуж за дикаря?
— В самом начале, когда муж выполнял свои обещания, я ни о чем не жалела. Я получила все, что он мне обещал: золото, драгоценности, дворец и даже замок.
— Ах! Значит, он действительно так богат, как говорил?
— Да, у него всегда было очень много денег, а откуда, я не знаю даже сейчас; он никогда не хотел мне этого говорить. Он привозил деньги из поездок в горы, где еще сейчас находится много старых штолен и золотых жил. Мы покинули Сонору, отправились на границу Аризоны и Нью-Мексико. Там расположен замок. Это громадная постройка ацтеков [81] , которую, кроме меня, не видел ни один бледнолицый. Десять индейцев племени юма, которые не захотели покинуть своего вождя, сопровождали нас вместе со своими
81
«…громадная постройка ацтеков» — речь идет об одном из жилых комплексов культуры Анастази (XI–XIII вв.), не имеющих никакого отношения к ацтекам, хотя один из крупнейших архитектурных памятников этой культуры все еще носит неправильное название Азтекс-Руинс (Ацтекские развалины).
— Счастливица! Где сейчас ваш муж?
— Он обрел вечный покой, — ответила она совершенно безразличным тоном.
— Что явилось причиной его смерти?
— Его зарезали ножом.
— Пожалуйста, расскажите мне об этом подробнее. Он был мужественным, храбрым и честным человеком, всегда держал данное им слово, я уважал его.
— Произошла банальная история. Меня скоро заметили в Сан-Франциско, ко мне приходили гости, за мной ухаживали, а он не хотел этого допускать. Как-то раз мы оказались на приеме у одного важного господина. Там было много других приглашенных, среди них несколько очень интересных кабальеро и офицеров, которые крутились около меня. Завязалась перебранка. Кабальеро получил удар в руку, мой муж в сердце.
— Ну а вы? Что вы чувствовали, что думали, как поступили?
— Я?! Что я должна была делать? Знаете ли, женщина, муж которой умирает при подобных обстоятельствах, становится знаменитостью. Оковы, в которые я себя с ужасающей легкостью заковала, были разорваны, и я снова получила так высоко ценимую мною свободу.
Ее бессердечие возмущало меня, но я сдерживался. Она спокойным голосом продолжала дальше:
— Я наслаждалась жизнью. Научилась хорошо играть в карты. Я выигрываю почти всегда, когда играю, а что касается любви, то, хотя я вернулась на родину, у меня появился жених, который так привязан ко мне, что попросил моей руки.
— Опять какой-нибудь офицер?
— Отнюдь. Это молодой, очень приятной наружности и разносторонне образованный кабальеро, который объездил почти весь свет, особенно хорошо знает Восток и, кроме всего прочего, получил наследство в несколько миллионов.
— Прекрасно! Вы действительно счастливая женщина! — воскликнул я, внутренне ликуя, поскольку не сомневался больше ни единой минуты, что Юдит имеет в виду Джонатана Мелтона.
— Счастье в конце концов всегда находит нас, — глубокомысленно изрекла она. — Хотя, как я уже сказала, я почти никогда не проигрывала, однако истратила приличную сумму денег, в том числе практически все деньги мужа. Я продала дом в Сан-Франциско, вся вырученная за него сумма пошла на покрытие долгов, у меня остался теперь только старый замок ацтеков, за который никто не заплатит и цента.
— Вы уверены, что он принадлежит вам? У вас есть индейский титул?
— Нет, но мне это абсолютно безразлично. Мне необходимо стать госпожой Хантер и миллионершей. Какое мне в таком случае дело до какого-то замка в глухомани!
— Сеньор, о котором вы говорите, возможно, тот самый Малыш Хантер, который несколько дней назад получил многомиллионное наследство от адвоката Мерфи?
— Да, тот самый. Вы его знаете?
— Нет, я только слышал о нем. Но теперь вам остается только вспоминать все эти разговоры о миллионах. Говорят, что он уехал в Индию.