Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья
Шрифт:
Он говорил на этот раз правду. Он казался человеком хотя и не слишком честным в делах, когда речь шла о его личной выгоде, но, во всяком случае, не закоренелым преступником.
— Он не просто обманщик, а гораздо хуже, — заверил я торговца. — Как только его поймают, речь пойдет о его голове. Для его сообщников дела будут обстоять ненамного лучше.
После того, как я все объяснил, он сказал:
— Я должен во всем сознаться вам, сэр. Я понимаю, вы — страж закона и должны исполнять свои обязанности, но, может быть, вы не станете впутывать в это
Итак, он принял меня за полицейского. Мне это было на руку. Значит, он не видел меня у Юдит. Сделав вид, что раздумываю над его предложением, я помолчал некоторое время и затем сказал:
— То, что вы мне предлагаете, следует рассматривать как подкуп. Не приставайте ко мне с подобными предложениями. Если бы я сообщил о попытке подкупить меня, в вашу честность вряд ли кто-нибудь поверил бы. Но я не стану этого делать, мне крайне неприятно, что вы имели что-то общее с этими негодяями…
— Сэр, — перебил он меня, — у меня не было с ними ничего общего, клянусь вам.
— Но вы были близки с этим клерком!
— Нет, нет. Я просто поддерживал с ним отношения, как хозяин со своим жильцом.
— Однако вы передали через него известие для миссис Сильверхилл!
— Я сделал это из самых лучших побуждений. Он уехал в Сент-Луис и хотел вернуться. Когда он уезжал, попросил меня узнать через моего сына, приходили ли трое мужчин, расспрашивающие о Малыше Хантере. В том случае, если бы это произошло, я должен был немедленно известить даму.
— Вам заплатили за эту «услугу»?
— Он дал мне несколько долларов.
— Хм! Это говорит отнюдь не в вашу пользу.
— Сэр, я очень беден, и, чтобы свести концы с концами, я вынужден считаться с каждым долларом. Сэр, неужели же мне совсем невозможно выпутаться из этого дела?
— Это трудно, но возможно, если никто больше не узнает о том, что вы мне рассказали.
— Я не скажу ни слова, сэр, клянусь, ни слова! Пусть меня разорвет в клочья, если я открою рот!
— А вы сможете хранить молчание, разговаривая с моими коллегами? Я смогу помочь вам только при условии, что вы будете откровенны только со мной.
— Обещаю вам это, сэр!
— Ну что ж, поживем — увидим. Итак, где сейчас так называемый Хадсон, который снимал у вас комнату?
— Я знаю только то, что он уехал вместе со слугой Малыша Хантера в Сент-Луис.
— Вы видели этого слугу?
— Да, он несколько раз был здесь. Они очень похожи друг на друга.
— Потому что они братья. А где находится так называемый Хантер?
— Раньше я полагал, что он на пути в Индию, но сейчас, когда я был у миссис Сильверхилл, она нечаянно обронила одно слово, из которого я могу заключить, что он поехал в какое-то другое место, во всяком случае не в Индию.
— Что же это было за слово?
— Она сказала, что мистер Хантер заранее позаботился о том, чтобы она как можно скорее приехала к нему. Как можно скорее! Речь идет, конечно, не об Индии!
— Да,
— Этого я тоже не могу понять. Я пошел к ней, чтобы выполнить свое обещание. Она встретила меня в одной из комнат, где я и передал ей свои известия. Сильверхилл понимала, о чем идет речь, однако казалось, будто она не знала фамилий этих людей, и когда я назвал их, она очень сильно испугалась, быстро провела меня в прихожую и продолжила разговор там. Потом она спросила, есть ли у меня время проводить ее, разумеется, за вознаграждение. Я ответил утвердительно и вышел на лестницу. Через несколько минут появилась она в сопровождении своей служанки. Я должен был нести чемодан. Она сказала, что в ее квартире Олд Шеттерхэнд и она должна как можно скорее ехать к мистеру Хантеру, который заранее позаботился о том, что она прибудет к нему. Вот так она и проговорилась.
— И куда вы с ней отправились?
— Мы пошли в направлении «Грейт-Юнион» — отель, так это, кажется, называется. Она ждала вместе со служанкой поблизости. В отеле мне нужно было купить железнодорожные билеты.
— Какие билеты вы купили?
— Это было довольно сложным делом. Она хотела отправиться в Гейнсвилл [83] ближайшим поездом, но испугалась, что ей придется в ожидании поезда пробыть еще час в Новом Орлеане. И поскольку поезда прямого назначения не было, я взял ей билеты через Джэксон, через Виксберг, Монро до Маршалла, оттуда поезд идет в Даллас и через Дентон в Гейнсвилл.
83
Гейнсвилл — небольшой городок на севере штата Техас, на берегу Ред-Ривер.
— Но ведь это очень большой крюк. Она могла бы уехать гораздо позже на прямом поезде и все равно прибыла бы раньше.
— Ее гнал вперед страх перед Шеттерхэндом.
— И этот же страх заставил ее быть болтливой с вами. Вы смогли еще что-нибудь узнать от нее?
— Нет, сэр. Я сказал вам все, что знаю. Могу я надеяться на ваше снисхождение ко мне?
— Хм! Я постараюсь. Ваша же обязанность — ни единым словом не проговориться обо всей этой истории.
— Я не издам ни звука!
— Я ставлю это условие, поскольку, если вы проболтаетесь кому-нибудь, я не буду молчать относительно вашего участия в этом деле. Прежде всего я удостоверюсь, что вы были честны со мной. Вас не будут привлекать к этому делу, но если я обнаружу, что вы обманули меня, даже относительно какой-либо самой мелкой детали, то можете быть уверены: сидеть вам вместе с вашим сыном за решеткой, и довольно продолжительное время.
— В таком случае, сэр, мне не нужно ничего бояться.
— Ну вот и отлично! Самое лучшее, что вы можете сделать, — чтобы я вас больше не видел. Разумеется, браслет я не собирался покупать, это был всего лишь предлог, как вы и сами можете догадаться.