Саван Вечности
Шрифт:
Ренделл и некоторые другие рабы продолжали выкрикивать имя Никки. Мельба хрипло провозгласила, что Никки должна стать их новой властительницей, но колдунья подняла руку, отвергая эту идею:
— Это не для меня. Я пришла помочь, и я здесь ради своих друзей. Ильдакар принадлежит вам.
Мрра бродила поблизости, вызывая у людей беспокойство, но Никки контролировала песчаную пуму.
Они шли по разрушенным нижним уровням города. Натан поднимал руки, направляя воду из фонтанов и вихри ветра на тушение горевших зданий. Никки помогала ему своей магией,
Игнорируя усталость, Никки направила остатки своих сил на исцеление наиболее серьезных ран и спасла жизнь нескольким людям, находившимся при смерти. Натан опускался на колени рядом с Эльзой, и они возлагали ладони на порезы и ожоги, смягчая боль. Лицо старика посерело, но на нем было написано облегчение.
— В последний раз, когда я пытался исцелять в бухте Ренда, произошла ужасная обратная реакция. Я так рад, что снова стал прежним.
Эльза положила свои ладони поверх его и помогла исцелить следующего раненого.
Бэннон суетился, набирая воду и отыскивая тряпицы для перевязки. Раненых доставляли на площадь, где врачи и одаренные целители оказывали им помощь. Юноша изо всех сил старался помочь. Он всегда был самоотверженным.
В воздухе пахло гарью и кровью. Бэннон поразился, когда рядом бесшумно возникла избитая девушка в одеянии из черной кожи и предложила свою помощь. Юноша отпрыгнул, расширив карие глаза.
— Пресвятая Мать морей! Лила!
Он потянулся за мечом, но молодая Морасит даже не подняла рук.
— Я больше не буду с тобой сражаться, Бэннон. Ты был моим учеником и питомцем, но теперь Адесса ушла. У меня другие приказы. Палата волшебников постановила, что мы должны трудиться вместе. Я решила работать с тобой. — Она выгнула бровь, ожидая ответа.
Подыскивая слова, он улыбнулся:
— Мне бы не помешали руки, которые будут подносить целителям материал для перевязок. Давай поможем раненым.
Лила вела себя холодно и официально, явно испытывая неловкость.
— Я помогу исцелять раны. Я нанесла их достаточно.
Натан продолжил работать вместе с Эльзой и тепло дотронулся до ее руки:
— Я впечатлен твоей решимостью и твоими магическими способностями, моя дорогая. Теперь я вернул свой дар. Может, научишь меня заклинанию, которое обратило властительницу в камень? Кажется, оно может пригодиться.
— Я с радостью научу тебя, если ты останешься, — ответила она.
— Мы же можем задержаться на день-другой? — спросил седой волшебник, глядя на Никки.
— На день или два можем, — согласилась Никки, вытирая окровавленные руки о черное платье. — Но больше нечего здесь делать. Город свободен, у нас нет причин оставаться. Мы должны позволить этим людям собрать обломки и построить город заново. Возможно, в этот раз у них действительно получится идеальное общество.
— Тебе так хочется уйти, колдунья? — спросил Натан.
Она уже долго размышляла над этим вопросом.
— Да.
Бэннон бросил взгляд на Лилу, которая вернулась с материалом для перевязки. Она по-прежнему нервировала
— Да, причин оставаться нет, — сказал он. — Город в безопасности, и нам нужно искать новые приключения.
Хотя Никки не прельщала перспектива бродить по диким землям, ночуя на твердой земле и питаясь всухомятку, она знала, что Мрра не терпится вырваться на равнины и поохотиться. Большая кошка рядом с ней, ощущая эти мысли через магическую связь, издала не то рык, не то мурлыканье.
— Ильдакару мы больше не нужны.
Когда город остался вдали, сверкая в предрассветной темноте освещенными зданиями и высокими башнями, Максим остановился и услышал вой колючего волка, к которому присоединилось еще двое. Это были звери, сбежавшие из боевых ям и теперь бродившие на свободе вдали от города — как и он сам.
Покинув равнину, он взобрался по предгорьям и оставил позади последние ряды окаменевшей армии генерала Утроса: сотни тысяч вооруженных солдат. Эта огромная сила намеревалась осадить Ильдакар и покорить город от имени Железного Клыка.
Он с ухмылкой подумал, что неподвижная осада длится уже пятнадцать столетий. Самое время возобновить ее.
Добравшись до высокой точки обзора, Максим остановился и начал свои приготовления. Пяткой он расчистил землю от сухой травы, чтобы начертать в пыли символы и заклинания. Он бы предпочел иметь кровь нескольких рабов, но у него был только он сам. Впрочем, этого должно хватить.
В тенях поблизости он увидел пятнистую кошку и вспышку ее золотистых глаз. Зверь зарычал, а потом отпрыгнул, испугавшись человека. Должно быть, один из леопардов главного укротителя Айвена. Максим ждал, не нападет ли зверь, но тот просто убежал.
Вернувшись к магическому действу, он воспользовался длинным изогнутым ножом для жертвоприношений. Максим — Зерцалоликий — выцарапал в пыли ориентиры, а затем разрезал ладонь и пролил на землю красные капли. Сочившаяся кровь окрашивала грязь в коричневый цвет.
Изначальное заклинание магии крови потребовало тысячи смертей. Кровь текла по бесконечным каналам час за часом почти два дня. Они приносили жертву за жертвой… Некоторые сопротивлялись, некоторые добровольно отдавали свою жизнь. В итоге волшебники Ильдакара преуспели. Дрожащая волна магии обратила воинов генерала Утроса в камень. Город был спасен.
Так много работы, так много магии.
Но наложить мощное заклинание было гораздо сложнее, чем отменить его и распустить магию. Заклинание уже слабело.
Как только его кровь раскрасила все выцарапанное в земле заклинание, прочертив горячие красные тропки, Максим вонзил жертвенный кинжал в пересечение углов — в средоточие магии.
Своим даром он ощутил освобождение, словно невероятно туго натянутый шнур разорвался, и оба его конца разлетелись от высвободившейся энергии. Он разрушил заклинание окаменения — разрушил их все — и отозвал магию. Последствия этого пронеслись через равнину, захлестывая Ильдакар безмолвной и невидимой волной.