Шрифт:
Глава 1
Гниющая человеческая плоть сверкала в солнечном свете, обесцвеченная разложением. Запавшие глазные яблоки превратились в желе. Челюсти безвольно отвисли, неестественно широко раскрывшись из-за отвратительных шрамов поперек щек. В разреженном прохладном горном воздухе Никки сначала не почувствовала запаха гниения. Одетая в черное дорожное платье колдунья отступила, рассматривая четыре отрубленные головы, насаженные на длинные деревянные пики — по две на каждой стороне каменистой дороги.
— Чары сохранения слабеют, —
Натан Рал положил руку на богато украшенное навершие своего меча и подошел взглянуть на отвратительное зрелище. Бывший пророк и волшебник потерял обе свои способности после перемещения звезд, когда Ричард запечатал завесу подземного мира. Фундаментальное изменение во вселенной искоренило пророчество и изменило законы магии, и последствия этого пока еще оставались неизведанными.
— Норукайцы и при жизни весьма уродливы. — Он двумя пальцами погладил свой чисто выбритый подбородок. — Смерть и подавно не улучшила их облик.
Никки вспомнила, как беспощадные налетчики со шрамами на лицах атаковали рыбацкую деревню в бухте Ренда. Жестокие работорговцы многих убили, сожгли часть деревни и захватили пленников. Их корабли с носовыми фигурами жутких морских змеев были узкими и мощными, а магия наполняла ветром темно-синие паруса.
Для того чтобы их лица больше походили на змеиные, норукайцы разрезали щеки от уголков губ, а потом грубо зашивали рану и наносили на кожу татуировки в виде чешуи. Никки своей неистовой и безудержной магией изгнала отвратительных налетчиков из бухты Ренда, а Натан и юный Бэннон сражались своими мечами. Потерпев поражение, норукайцы отступили в море.
Когда путники спустились с гор по еле заметной тропе, то перед ними возникла загадка — почему отрубленные головы оказались в глубине материка, на дальней от моря стороне гор? Никки не видела в этом никакого смысла.
— Ненавижу норукайцев, — пробормотал Бэннон, буравивший взглядом головы. Его приглушенный голос напоминал рычание Мрра, песчаной пумы, которая нервно расхаживала перед шестами с разлагающимися головами. — Я ненавижу их за то, что они сделали с бедными жителями бухты Ренда, но еще сильнее я их ненавижу за налет на остров Кирия и похищение моего друга Яна. — Голос его сорвался. — Они и меня пытались забрать… — Он вытер пот с веснушчатого лба и откинул назад длинные рыжие волосы.
В гневе Бэннон сшиб ногой ближайшую пику. Отрубленная голова слетела с шеста и покатилась по земле, а потом с глухим треском ударилась о скалу неподалеку от тропы. От удара от головы отвалилась челюсть. Когда заклинание сохранения рассеялось, началось запоздавшее гниение, наверстывавшее потерянное время.
Никки наблюдала, как смердящая кожа таяла и сползала с черепа, точно топленое сало. Глазные яблоки вылились в блестящую лужицу, которая впиталась в грязь, оставив только пятно гноя.
Бэннона едва не стошнило от этого зрелища, но в следующую секунду на его лице застыло
— А теперь, мой мальчик, хорошо бы все обдумать. Кто бы ни оставил предупреждение, он сделал это не без причины. И, как ты хорошо знаешь, работорговцы нам совсем не друзья. — Ноздри его сузились, но, казалось, его совершенно не беспокоили отвратительное зрелище и зловоние. — Значит, кто бы ни насадил на пики эти головы, он может оказаться нашим союзником… или, по крайней мере, врагом наших врагов. Не хотелось бы разгневать их.
Бэннон нервно положил руку на рукоять своего надежного меча, названного Крепышом.
— Пресвятая Мать морей, я и не подумал.
— «Не подумал»! Эх, это проклятие многих искателей приключений, — сказал Натан с обнадеживающей улыбкой. — А впереди у нас еще немало приключений.
— Мои спутники всегда должны сначала думать, а потом уже действовать, — жестко сказала Никки. — Это избавит нас от множества проблем.
Песчаная пума отважилась приблизиться к останкам разложившейся головы. Понюхав, Мрра наморщила усы от отвращения и снова зарычала. Ее длинный хвост хлестал из стороны в сторону. Символы, клейменые на рыжеватой шкуре пумы, имели странное сходство с диковинными письменами, выцарапанными на табличках у основания других пик.
Никки больше ничего не сказала и принялась разглядывать извивающуюся горную дорогу. Когда-то это был хорошо укатанный тракт, но теперь он зарос травой. Дорога огибала скалы и петлями поднималась к следующему хребту, за которым лежала их цель — великолепный город, на несколько мгновений увиденный ими с высокого перевала Кол Адаира… Чудесное место, которое появилось и исчезло подобно миражу.
От запаха разложения у колдуньи началась изжога.
— Предлагаю не останавливаться для обеда, а перекусить по дороге. До наступления темноты нам нужно пройти еще не одну милю.
— Я действительно рад найти этот город, — сказал Натан. — Пусть даже мы до сих пор не знаем, что нам делать, когда мы окажемся там.
— Но мы готовы попытаться, — сказал Бэннон. — Если город поможет вернуть ваш дар, мы это отпразднуем.
Натан скинул с плеча мешок и достал вяленое мясо, которое они несли с Твердыни. — Не забывай, мой мальчик, поиски этого города могут оказаться важной частью миссии Никки по спасению мира.
Колдунья недобро хмыкнула, взглянув на него своими пронзительными голубыми глазами, а потом отошла от трех оставшихся голов.
— Я не особо доверяю тому, что велит мне делать ведьма. Ее предсказания и заявления вполне могут исполниться, но совсем не так, как кто-либо ожидает. — Она посмотрела на седовласого бывшего волшебника. — Ты предполагал, что снова овладеешь магией, как только мы доберемся до Кол Адаира, но он оказался лишь первым шагом.
— О, но зато мы нашли подтверждение словам Рэд, — сказал Натан. — Мы предполагали… и предположения не принесли пользы. Ее предсказание в моей книге жизни обещало, что в Кол Адаире я увижу необходимое, чтобы обрести целостность. Я просто не уделил словам должного внимания. Теперь-то мы понимаем истинный смысл.