Саван
Шрифт:
Топор разбил плиту под зверем и загнулся плашмя, острие смялось в бесформенную массу. Топорище надломилось.
Тело существа осело на кучу осыпающихся камней. За ней последовали все мы, валящиеся от усталости пять тел вокруг растекающейся лужи крови от только что убитой мной твари.
Сашу вырвало. За ним последовал Ник. Содержимое их желудков смешалось с тошнотворными мозгами твари, ее шершавый язык был частично разрублен, несколько выбитых зубов рассыпались вокруг. Разрубленная напополам голова зверя распространяла вокруг себя железный запах крови. Кровавая лужа под мордой все увеличивалась.
Я
Наши головы одна за другой направили взгляд в сторону открытых саркофагов. Каменных крышек, которыми мы могли защититься, больше не осталось.
В ближайшем ко мне гробу, на который я смотрел, оказалась иссохшая мумия, очень похожая на человека, ее голову обрамлял богато украшенный шлем. Одежда давно истлела, и лишь древние украшения были на груди, шее и руках. Покрытые толстым слоем пыли, они тускло блестели в лучах отраженного дисками солнца.
Пальцы мумии крепко сжимали в руках топор с длинным топорищем, запыленным так же, как и украшения. Его холодное, содержащее руны лезвие лежало на груди покойника. Широкая железная щека острия крепилась на длинный манжет к топорищу с помощью скрытых гвоздей, на месте обуха был язычок меньшего лезвия. Ручку обвивали витки кожи, которую не тронуло время, так же, как и рукоять. Сомнений не было. Я потянул за этот топор силой и вырвал его из рук мертвеца.
Остальные ошалело смотрели по сторонам. В каждом саркофаге находилось истлевшее тело, сжимавшее в руках различное оружие. Копья и топоры, мечи длинные и массивные, а также изящные, похожие на гибрид катаны и шпаги.
Следующим, кто взял оружие, был Альберт. Он схватил длинное копье, примерно с него ростом. Его темно-коричневое древко оканчивалось острым узким жалом. Рун, в отличии от моего топора, на нем не было. Оружие оказалось самым серьезным на вид, без излишеств. Материалы не тронуло время. В местах, где Альберт протер пыль, гладко отполированное древко выглядело как новое. Низ копья обвивала железная набойка, поднимаясь сантиметров на двадцать.
Саша схватил длинный меч, шириной чуть меньше ладони. Он был в кожаных ножнах, с непонятными письменами. К ножнам крепился ремень. Вынув клинок трясущимися руками, Саня схватился за длинную рукоять обоюдоострого клинка. Его гарда была широкой, величавой, ее украшали переплетенные выгравированные языки пламени. Длинный дол испещряли непонятные символы. Точно не тот язык, что был на надгробных плитах.
Вертя головой, Андрей выбрал похожий на шпагу, сходящийся узким жалом клинок. Он был короче, чем у Сашкиного, а также уже. Рукоять представляла из себя крестовину из переплетений каких-то растений. Лезвие его клинка так же было в рунах. Ножны выглядели намного скромнее оружия.
Последним мечущимся от саркофага к саркофагу был Ник. Он отошел от гроба со сжимавшим внутри огромный молот покойником. Прошел около другого, с двулезвийной секирой внутри. Копья и булавы он тоже игнорировал. Времени оставалось все меньше. Шаги твари уже были здесь. Наконец он выбрал клинок, похожий на длинный узкий меч без гарды. Длинные ножны на ремне выпустили содержащийся клинок. Длинная вязь кралась по желобку дола. Остро заточенные обоюдоострые лезвия были сильно светлее основания, создавалось впечатление, будто клинок светится. Острие клинка было под четким углом, градусов сорок пять навскидку, образовывая колющее начало.
Зверь явился. И не один. Две оскаленные морды смотрели на тело своего сородича, лужа крови, растекшаяся под ним, достигла двух ближайших саркофагов.
Воспользовавшись моментом, Альберт метнул свое копье прямо в морду ближайшему зверю. Бросок он сопроводил силой. Жало с глухим хрустом пробило широкий череп твари и скрылось полностью в теле зверя, чтобы тут же появиться с другой стороны. Жало копья выскочило из брюха чудовища, оставляя кровавый след по плитам и стуча, скрылось во мраке коридора. Тварь завалилась на бок. Заплатив цену в виде утерянного оружия за жизнь этого существа, Альберт отскочил назад.
Второй зверь обезумел от потери сородича. Выпустив когти, он с невероятной скоростью сделал распрыжку в сторону Альберта. Тот не успевал увернуться. Укрыться тоже было нечем. Весящие несколько тонн каменные коробки, заключавшие в себя древних воинов, были неподъемны для нашей силы. Я пробовал сдвигать их. Ощущения, словно толкаешь девятиэтажку.
Нужно было успеть. Но как? Еще мгновение, и Альберт окажется погребенным под многокилограммовой тушей зверя. Я хотел спасти его. Его жизнь была дорога мне. Стоящие вокруг парни явно не успевали на подмогу. Сашка что-то кричал про то, что нужно целиться в голову. Андрей бежал, замахивался. Мир сузился. Сейчас я потеряю своего друга.
Решение пришло само собой. Я подсел, сжимая оружие правой рукой. Сконцентрировался на грязных подошвах своих сапог. И толкнул в них силой, одновременно с этим разжимая подпружиненные ноги. Метнувшись в сторону зверя, я сделал замах, в воздухе хватая рукоять двумя ладонями. Я хотел разрубить голову этого существа. Мгновенно переключившись с подошв на обух, я занес топор. Массивное плечо твари было передо мной, изначально я несся в сторону головы, но зверь не стоял на месте.
Приблизившись к туше на расстояние удара, я толкнул силой в обух. Лезвие топора рассекло плечо твари, оголяя массивные кости, в стороны брызнула кровь, я, пролетая над ней, после удара увел руки вниз, топор выскользнул и унесся навстречу каменным плитам. Грузно впечатавшись в спину твари, кубарем перелетел через нее.
Зверь, вращая башкой и истошно рыча, прижал лапой ногу Альберта, сломав ее. Помимо этого, тварь прошила бедро выпущенными когтями. Нижняя часть ноги друга мелко тряслась. Альберт кричал. В момент, когда тварь западала на травмированную лапу, к ней подскочил Саша, вернее, не так — он подлетел на подошвах своих берцев. Длинный взмах. Клинок прошел так, словно никакого сопротивления не было. Экватор отсечения проходил ровно по ушам зверя. Густая, почти черная, артериальная кровь толчками покидала тело твари, выливаясь прямо на грудь и лицо прижатого Альберта. Зверь поник, окончательно погребая под собой стонущего друга.