Савроматы. Ранняя история и культура сарматов

Смирнов Константин Фёдорович

О постепенном усилении значения войн свидетельствуют развитие военной техники и массовое производство оружия, что всегда связано с ростом экономической и, следовательно, военной мощи [930] . В IV в. до н. э. увеличивается количество мечей и наконечников стрел в могилах савроматов Южного Приуралья, где рост богатства и социальной дифференциации населения гораздо заметнее, чем в Поволжье. Теперь наконечники стрел отливают в большем количестве. Отливка вследствие массового производства становится небрежнее, но зато стрелы с острыми трехгранными и узкими трехлопастными наконечниками приобретают большую убойную силу: они приспособлены, в частности, для поражения врага, защищенного панцирем.

930

См. Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т. 20, стр. 170.

Мечи с острыми треугольными клинками более эффективны в рукопашном бою, чем архаические акинаки. Длинные мечи раннепрохоровского типа с узкими, сильно заостренными клинками становятся массовым оружием конных воинов.

Вероятно, к этому времени усиливается боевое значение савроматской конницы, вооруженной длинными мечами, стрелами и тяжелыми копьями. Среди савроматской знати выделяются воины, защищенные металлическими панцирями. Это еще не катафрактарии, но в такой коннице IV–III вв. до н. э. можно видеть один из источников будущих сарматских отрядов катафрактариев.

В Южном Приуралье в IV в. до н. э. на базе сложения новой прохоровской культуры, распространившейся и в Поволжье, организуется мощный военный союз верхних аорсов. Он представлял основную военно-политическую силу того времени в среде сарматских племен, начавших свое продвижение на запад.

Глава седьмая

Звериный стиль в искусстве савроматов

Искусство савроматов наиболее ярко представлено предметами так называемого звериного стиля, сделанными из кости, рога, камня, бронзы и золота. Этот вид прикладного искусства, как известно, был характерен для всей степной, горной и лесостепной области Евразии в скифо-сарматское время. При общем сходстве скифо-сибирского звериного стиля на всей территории Евразии выделяются и его локальные особенности. Так, например, звериный стиль Северного Причерноморья и Прикубанья в значительной степени отличается от звериного стиля Южной Сибири, как по мотивам, так и по стилистическим особенностям. Весьма выразительным было зооморфное искусство ананьинских племен Прикамья и Урала. Скифо-сибирскому звериному стилю посвящена обширная литература, которая касается преимущественно предметов из Северного Причерноморья, Кубани, Прикамья и Южной Сибири. Эта литература не обошла вниманием и отдельные наиболее яркие предметы звериного стиля степного Поволжья и Южного Приуралья.

Однако лишь П.Д. Рау и Б.Н. Граков специально исследовали звериный стиль савроматской области. П.Д. Рау посвятил ему особый этюд в своей работе «Die Graber der fruhen Eisenzeit im Unteren Wolgagebiet» (Pokrowsk, 1929), выделив Волжско-Уральскую область как провинцию скифо-сибирского звериного стиля. Б.Н. Граков подверг анализу вещи звериного стиля при публикации савроматских памятников, раскопанных им в Поволжье и Оренбургской обл. [931]

Прошло более тридцати лет со времени публикации большинства упомянутых исследований. За это время получен новый и очень яркий материал по звериному стилю савроматов, особенно из Южноуральской области.

931

Grakov B. Monuments de la culture scythique entre le Volga et les monts Oural. — ESA, III. Helsinki, 1928, стр. 25–62; он же, Deux tombeaux de l’epoque scythique aux environs de la ville d’Orenbourg. — ESA, IV. Helsinki, 1929, стр. 169–182; Граков Б.Н. Две заметки по скифо-сарматской археологии. — КСИА АН СССР, 89, 1962.

Все предметы звериного стиля, найденные на территории расселения савроматов, по своим мотивам делятся на три большие группы: изображения хищной птицы, изображения хищников и изображения копытных животных.

I. Изображения хищной птицы.

Они представлены очень редко целыми фигурами птиц, а чаще всего — их головами в качестве самостоятельного мотива или для заполнения отдельных частей тела иного вида животных. Как самостоятельный мотив встречается, кроме того, часть тела хищной птицы, особенно глаз, коготь или лапа.

Мотив головы хищной птицы или грифона появляется у савроматов не позднее VI в. до н. э. Наиболее архаическими из предметов звериного стиля являются бронзовый трехдырчатый псалий, найденный близ с. Ртищево (рис. 77, 1), и роговой трехдырчатый псалий из с. Рысайкино под Бугурусланом (рис. 77, 2). Оба они украшены сверху головами так называемых барано-грифонов. Эти наиболее ранние по конструкции и форме «скифские» псалии, вероятно, не местного производства. Они попали сюда, скорее всего, из лесостепного Приднепровья, где в могилах раннего VI в. до н. э. найдено много псалиев, преимущественно роговых, той же формы, с головами лошади, барана, хищника или барано-грифона [932] . Из приднепровских псалиев очень похожи на рысайкинский роговые псалии из с. Аксютинцы, Роменского уезда, с. Горячево и Старшой могилы [933] . Их нижний конец всегда оформлен в виде копыта лошади.

932

Iллiнська В.А. Скiфська вузда VI ст. до н. е. — Археологiя, XIII. Киiв, 1961, стр. 38 и сл.

933

Смела, т. III. табл. VII, 5; ДП, вып. II, табл. XXXII, 517; ИАК. вып. 14, 1905, стр. 33. рис. 76; Iллiнська В.А. Курган Старша могила — пам’ятка архаiчноi Скiфii. — Археологiя, V. Киiв, 1951, стр. 205, табл. IV, 6.

Псалий из с. Ртищево, снабженный тремя полукруглыми петлями, похож на бронзовый псалий с головой хищной птицы из курганов Роменского уезда [934] . Среди костяных псалиев Среднего Приднепровья встречены также образцы с тремя полукруглыми петлями и головками барано-грифонов. Подобно ртищевскому псалию, многие из них украшены с одной стороны геометрическим орнаментом в виде гофрировки или поперечных зарубок.

Изображения головок рогатых грифонов, всегда выполненных в одной манере, мы встречаем на памятниках архаического скифского времени в Закавказье (Кармир-Блур) [935] , Прикубанье (келермесские курганы) [936] и Приднепровье [937] . Это преимущественно изделия из рога, применявшиеся как наконечники псалиев или как бронзовые бляшки для перекрестных ремней. Их стилистическая близость не оставляет сомнения в том, что образ барано-грифона должен был сложиться в одном месте.

934

Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н. э. на юге Европейской части СССР. — СА, XVIII, 1953, стр. 53, рис. 3, 9; Смела, т. III, табл. X, 14.

935

Пиотровский Б.Б. Кармир-Блур. вып. 1. Ереван, 1950, стр. 96, рис. 64; он же, Скифы и Передний Восток. — СА, XIX, 1954. стр. 142, рис. 1; он же, Скифы в Закавказье. — Ученые записки ЛГУ, вып. 13. серия исторических наук, 1949, стр. 188, рис. 5.

936

ОАК за 1904 г., стр. 91, рис. 146, 147; стр. 93, 94, рис. 159, 160; Borovka G. Scythian Art. London, 1928, табл. 32, F, G, H.

937

Смела, т. II, табл. XXIV, 8, 18; ДП. вып. VI, табл. I, 4336.

В Приднепровье навершия костяных псалиев в виде головы рогатого грифона встречаются относительно редко. Здесь преобладают навершия в виде голов баранов, лошадей и зверей кошачьей породы. Мотив рогатого грифона ни в Приднепровье, ни тем более в Поволжье не был самобытным. Он применяется недолго — в течение VI в. до н. э., а затем бесследно исчезает.

Находки барано-грифонов из Кармир-Блура, Келермеса и на Темир-горе [938] являются наиболее древними. Образ рогатого грифона сложился в самом начале скифского периода где-то в южном районе, в котором и были обнаружены эти находки.

938

ОАК за 1870–1871 гг., стр. XX, табл. IV; Borovka G. Scythian Art, табл. 32, А.

В VI–IV вв. до н. э. савроматы попользовали изображение головы хищной птицы как самостоятельный мотив при изготовлении золотых нашивных бляшек или бронзовых бляшек уздечного набора.

Золотая нашивная бляшка из кургана у с. Ивановка Волгоградской обл. (рис. 77, 3) представляет наиболее простой и понятный образ. На ней изображена голова хищной птицы (орла) с большим клювом, круглым глазом и едва намеченной восковицей. Отдельные детали головы пропорциональны. В такой манере часто изображали головы хищных птиц в Северном Причерноморье VI–V вв. до н. э., например, на золотых фигурках птиц из Литого кургана [939] или на золотых бляшках из Чигиринского уезда [940] .

939

Придик Е. Мельгуновский клад 1763 года. — МАР, № 31, 1911, стр. 17, рис. 11 и табл. II, IV, 3.

940

Borovka G. Scythian Art, табл. 11, C, E; ИАК, вып. 14, 1905, стр. 20, рис. 47, 48.

По стилистическим особенностям ивановская бляшка может быть отнесена к кругу предметов VI или раннего V в. до н. э. Она, как и приведенные аналогии из Северного Причерноморья, вероятно, восходит к более ранним южным образцам, выполненным в зверином стиле. Я имею в виду изображения орлиных головок на золотой обкладке ремня и золотой протоме грифона из Саккызского клада в Курдистане [941] . У саккызского грифона изображены сзади щеки две спирали, которыми здесь передана грива, а не ухо. Подобные спиральные локоны известны у орлиноголовых грифонов хеттов и урартов [942] . Они есть и у грифонов на ножнах меча из Литого кургана, изготовленных под сильным влиянием передневосточного, в частности урартского искусства, и на келермесском зеркале [943] . Головки грифонов на золотой обкладке выполнены схематично, спиралей здесь нет, но по исключительной компактности и пропорциональности отдельных деталей они очень напоминают бляшку из с. Ивановка.

941

Godard A. Le tresor de Ziwiye (Kurdistan). Haarlem, 1950, стр. 39, 40, рис. 29, 30.

942

Barnett R.D. The excavations of the British Museum at Toprak-kala near Van. — «Iraq», XII. 1960, табл. XIV; Пиотровский Б.Б. Ванское царство (Урарту). М., 1959, табл. I.

943

Погребова Н.Н. Грифон в искусстве Северного Причерноморья в эпоху архаики. — КСИИМК, XXII, 1948, стр. 63, 64, рис. 14, 15; Придик Е. Мельгуновский клад…, табл. III, 1.