Сайт самоубийц
Шрифт:
— Я слушала некоторые его песни в интернете. Мне понравилось.
— С тобой ещё не всё потеряно.
— Эй, у меня всё в порядке с музыкальным вкусом. — Она бросила свой кусок пиццы и вытерла жирные пальцы салфеткой. — А ещё я много читала о нём. Про то, как он умер, и всё такое.
Мы с Адамом снова обменялись взглядами. Интересно, подумал ли он в тот момент о том же, о чём и я: к чему она клонит? Надеюсь, Каспер организовала эти посиделки не для того, чтобы поговорить о смерти. Какая глупость думать, что мысли о смерти — это единственная вещь,
— В общем, — Каспер замахала салфеткой как белым флагом, — я хочу поговорить с вами, пока мы здесь.
Адам облизал соус с верхней губы. Это заставило меня уставиться на его рот.
— О чём?
— О смерти Джоуи.
Адам быстро проглотил свой кусок пиццы.
— Что? Я думал, что он ещё…
— Лечится. Да, он пробовал. — Каспер отломила кусочек пиццы. — Судя по его нескольким последним сообщениям это так и было. Он застрелил себя.
Мы с Адамом ничего не сказали, так как были ошарашены. Каспер никогда не встречала Джоуи. Она лишь пару раз упомянула его в разговоре со мной. Но для неё он был что-то вроде родственной души. Тот, кто каждый день имеет дело с болью и мучениями, которые переживает она сама. Но в последний раз, когда я о нём слышал, он не унывал и не собирался сдаваться. По крайней мере, пока. Что же, черт возьми, произошло?
Каспер опустила голову и сказала:
— Я уговорила родителей прекратить моё лечение.
Двойной удар.
Это не должно было меня так удивить. В первом же нашем разговоре Каспер сказала, что устала от химиотерапии и хотела бы насладиться оставшимся ей временем без всего этого. Но желание изменить что-то и воплощение изменений в жизнь — разные вещи.
Адам, было, открыл рот, но тут же передумал. У него не нашлось слов. Поэтому вопрос пришлось задать мне:
— Что это всё значит?
— Это значит, что для начала у меня есть три месяца, если повезет. — Она поставила локти на коленки и не осмелилась взглянуть на нас. — Может, меньше. Да и кто знает, как долго за это время я буду… работоспособной.
Я попытался представить себе Каспер, такую яркую и живую, прикованной к постели, и не смог. Она всегда полна энергии. Даже если она устала и ей больно, в её глазах можно увидеть, что это только оболочка. Внутри она такая неугомонная, что не может устоять на месте. Мир вокруг Каспер живет буйством красок, и она всего лишь хочет быть его частью. Только её тело не позволяет ей этого.
Работоспособная. Словно она какая-то машина.
— А теперь давай на чистоту, — сказал я. Я сразу понял, к чему она ведёт. И это не имело никакого отношения ни к отказу от лечения, ни к оставшимся месяцам жизни без него.
— Да. — Каспер выпрямилась и, наконец, подняла на нас глаза. — Я хочу знать, могу ли я на вас рассчитывать, когда решу, что готова, что время пришло.
Прежде чем я успел что-то сказать, она добавила:
— Это не значит, что я хочу, чтобы вы выстрелили меня или что-то подобное. Я имею в виду, что придете ли вы, если однажды ночью я позвоню вам и попрошу прийти поддержать меня?
В этот момент у меня должна была быть буря эмоций. Ужас. Страх. Печаль. Я это понимал, но испытывал только беспомощность и оцепенение, как тогда, когда я смотрел, как Джессика прыгала с моста. Потому что это было решение Каспер. Когда она будет готова, она хочет взять нас с собой на Вудширский мост. Она хочет, чтобы мы были рядом, когда она умрет.
— Это несправедливо, — пробормотал Адам дрожащим голосом. — Ты просишь нас помочь…ты хочешь, чтобы мы… видели твою смерть?
Выражение лица Каспер даже не изменилось.
— Я всего лишь прошу вас помочь мне пройти путь, который сама выбрала. Я прошу вас помочь мне, если вдруг я сама не смогу этого сделать. Я не хочу провести последние дни моей жизни прикованной к постели, беспомощной, нуждающейся, чтобы меня кормили, мыли, водили в туалет. Я хочу уйти достойно.
Адам сжал челюсти.
— Что же тут достойного, когда твоим родителям придётся опознавать твоё тело в морге?
На долю секунды повисла пауза. Затишье перед бурей. Еще секунда и я отшатнулся от них двоих в сторону, так как Каспер пошатываясь встала, опрокинула ногой свою содовую, раскинула руки в стороны и закричала:
— Какое право ты имеешь судить? Ты. Не. Имеешь. Права. Как мы могли вообще познакомиться, Адам? Мы с вами общаемся, потому что устали от жизни, потому что вы оба тоже хотите всё бросить, так же, как и я!
Я закрыл уши руками. Я ненавижу, когда кричат, ненавижу, ненавижу, ненавижу. Адам, не мигая, уставился на Каспер. Он тоже не мог терпеть этого.
— Это всё из-за Джоуи? Он убил себя, и ты решила, что тоже должна?
— Да пошел ты. Он вообще тут ни причём.
— Тогда как ты можешь… так спокойно это планировать? Как можно назначить дату истечения срока своего существования?
— Можно, потому что в отличие от вас двоих, — она закашлялась, отпила немного содовой, — я неизлечима.
Мы все были сломлены. Каждый из нас. Но Каспер уже нельзя было «починить».
Наконец я понял всю серьезность её намерений. Ничто не могло заставить её отказаться от задуманного, так как от неё уже ничего не зависело. Она умирает. И даже если мы не пойдём с ней на мост и не увидим, как она сбросится, мы всё равно будем свидетелями её смерти… только медленной и мучительной.
— Я согласен, — едва слышно сказал я. — Если это действительно то, чего ты хочешь…то я сделаю это.
Они посмотрели на меня так, словно только заметили, что я ещё здесь.
На лице Адама можно было прочесть множество эмоций — неуверенность, печаль, злость, утрату, смирение.
— …Да. Я тоже.
Вот и всё. Буря успокоилась. Её запал иссяк, плечи распрямились, огонь в глазах погас.
— Спасибо, — сказала она шепотом.
Глава 15