Сбежавшая невеста для Грозного
Шрифт:
Машина плавно съезжает на гравий. Я отвлеклась и не заметила ярких вывесок. Мотель.
Очередная придорожная забегаловка и ночлежка.
– Идем, - холодный хриплый голос.
Грозный не смотрит на меня.
У стойки нас встречает заспанная женщина неопределенного возраста и рода занятий. Увидев моего спутника, она откидывает пережженные пряди со лба и выпячивает грудь.
– Привет, - она призывно улыбается, даже не удостоив меня вниманием.
Еще одна охотница за «видным мужиком».
–
– Какая?
– Пятнадцатая, - не раздумывая, выдает мой спутник.
Лицо женщины вытягивается. Она с опаской смотрит на него, потом на меня. Кивает и, выудив из-под стола ключ, просит следовать за ней.
Не понимаю, почему так резко из обольстительницы она превращается в испуганную мышку. И исчезает, едва «поселив» нас в пятнадцатом номере.
Делаю шаг и замираю посередине комнаты.
Небольшой грязный номер с двумя узкими дешевыми кроватями. Покрывала выглядят давно не стиранными и все покрыты неизвестными пятнами.
На окнах посеревшие от пыли и времени занавески.
В углу небольшая дверь. Надеюсь, это туалет.
Еще раз оглядываю комнату и только тут до меня доходит, что мы остались с Грозным одни. Наедине в каком-то захудалом отеле неизвестно где.
Глава 29. Аглая
Напряжение и паника начинают накатывать на меня волнами.
Грозный проходится по комнате, заглядывает в шкафы и тумбочки, зачем-то выглядывает в окно, но тут же опускает видавшие виды жалюзи.
– Сиди здесь и не высовывайся, - он заглядывает в крохотную ванную и проверяет решетки на окнах на прочность.
– И только попробуй сбежать. Аглая. Я тебя предупреждал!
Он пронзает меня злым взглядом и исчезает за дверью.
В замке лязгает ключ. Поворот, еще один.
Он меня запер!
Вот урод!
Стоит затихнуть шагам в коридоре, как я бросаюсь к двери и дергаю ее на себя.
Но дверь не поддается. Она реально заперта.
Но это же «гостиничный номер», она должна открываться изнутри.
Должна!
Но не эта дверь и не мне.
Со злости молочу кулачками по двери и взвизгиваю.
– Скотина!
– напряжение последних дней вырывается наружу.
Сама не знаю, сколько я молочу кулаками по двери и выкрикиваю разные оскорбления.
Вот только на мои крики никто не приходит.
В бессилии опустив руки, я разворачиваюсь и плетусь в ванную.
Наклоняюсь над раковинной и плескаю в лицо прохладной водой.
В небольшом зеркале рассматриваю себя. Белоснежная кофта безнадежно испорчена: черные разводы, пятна грязи, пыли и пота превратили ее в какую-то тряпку.
Джинсы измазаны в грязи и дорожной пыли.
Запястье
Становится до слез жалко себя.
Неужели я все это заслужила?
Жгучие слезы щиплют глаза. В горле стоит ком. Всхлипываю.
Я ведь только хотела другой жизни. Спокойной и свободной.
Пускай, это эгоизм. И ребячество.
Но я живой человек и имею право на свободный выбор.
И Амирова себе в мужья я не выбирала.
Я просто хочу сама принимать решения и нести за них ответственность.
Разве это так плохо?
Замечаю в отражении позади себя душевую кабину.
Маленький поддон и дешевые пластиковые створки. Неважно, как выглядит душ, главное, чтобы он работал.
Смахиваю со щек горячие капли, размазывая грязь.
Сбрасываю на пол кофту, следом джинсы. Нижнее белье опускается на край раковины, его надо постирать.
Быстро настраиваю воду и шагаю под упругие струи воды.
Задвигаю створки и остаюсь в горячем и влажном мирке.
Прижимаюсь спиной к холодному кафелю и подставляю лицо под воду.
Упругие тяжелые капли бьются о кожу, вызывая едва чувствительную боль и облегчение. Облегчение от того, что с собой уносят всю грязь с моего тела и, возможно, из этого мира.
Подхватываю кусок мыла и густо мылю лицо, шею. Соскальзываю на плечи.
Густая пена быстро взбивается и покрывает все мое тело.
Саднящие ладони быстро порхают по моему телу, мелькая то тут, то там.
Неожиданно вода приносит с собой покой.
Я так погружена в водные процедуры, что не замечаю, как открывается дверь в комнату. Как мимо меня мелькает темный силуэт.
Вздрагиваю, когда створка со скрипом отъезжает в сторону.
Инстинктивно прижимаю руки к груди.
– Что ты себе позволяешь? – я замираю перед Грозным.
Он лишь молча скользит по моему телу взглядом, обжигая похлеще касаний.
И взгляд этот совсем недобрый. Чувственные губы кривятся в недовольном оскале.
Сейчас он как никогда похож на дикого зверя.
Одно мое неверное движение и он бросится и вцепится зубами мне в горло.
Так и замираю, едва успев прикрыть обнажённое мокрое тело.
Грозный замирает напротив. Его ноздри трепещут, словно он принюхивается, взгляд становится неподвижным и пугающим, а руки до хруста сжимают дешевые пластиковые створки душа.
И это неожиданно отрезвляет меня.
– Пусти! – я отталкиваю его с прохода.
Быстро хватаю полотенце.
Отворачиваюсь и стараюсь замотаться в застиранный кусок ткани.
– Я сказал не высовываться! – гремит рядом уже знакомый баритон.
– Я приняла душ и никуда не выходила, - отвечаю со злым сарказмом.