Сбежавшая невеста для Грозного
Шрифт:
– И ты, конечно, не об этом мечтала, когда училась на журфаке МГУ?
– Нет, - качаю головой.
– Ты даже не представляешь, сколько трудов я вложила, чтобы доказать родителям, что могу заниматься хоть чем-то и что это принесет пользу нашей семье. А они выбрали это...
– И это приносит пользу?
– Это приносит деньги, делает меня узнаваемой, повышает мне «очки» респектабельности, - отвечаю грустно.
– Я - личный бренд. И ко всему прочему, родители подобрали мне мужа.
– И тебя это не устроило?
– Нет.
–
– спрашивает он строго.
– Что твое бегство бросит на них тень? Что серьезные дядьки на твоей свадьбе теперь сто раз подумаю стоит ли связываться с твоим отцом? Что Омаров просто так не простит такое унижение?
– Я не знаю, - обхватываю руками голову.
– Я устала. Понимаешь? Устала!
Он молчит, а я продолжаю.
– Я устала жить по указке, «рекламировать» дорогие вещи, ходить с охраной и разговаривать только, когда меня спросят. Я люблю своих родителей, но я для них только товар, который можно обменять на выгодный контракт. А я хочу жить свободно. Без чужой указки. Я хочу плавать в Ла-Манше, хочу пить невообразимые коктели на пляжи Малибу, хочу повидать мир...
– И оставить родителей разгребать за тобой дерьмо?
– его темные брови вопросительно приподнимаются.
– Им плевать на меня, как на личность.
– Врешь, - он качает головой.
– Ты сама это знаешь.
– Они любят меня, но не так...
– всхлипывают.
– А как должны?
– Они не дают мне свободы, держат при себе, ограничивают во всем...
– Может, они беспокоятся? Ты два дня была одна и умудрилась остаться без машины, без денег и смартфона.
– Я...
– поднимаю мутный взгляд и заглядываю в его глаза.
– Я... не знаю.
Я никогда не думала об этом с такого ракурса. То есть я знаю. Что родители меня любят. Я же их дочь. Единственная и долгожданная. Они заботятся обо мне. Ко мне приставлен целый штат охраны. Но я никогда не думала, что это потому. Что они беспокоятся обо мне. Скорее принимала как должное, ведь я дочь министра. Я в принципе всегда под прицелом и никто бы не выпустил меня из дома одну.
То есть в моей голове это все было само собой разумеющееся и никак не связанное с беспокойством родителей.
Но ведь Алексей, наверное, в чем-то прав. Вся жизнь моих родителей крутилась вокруг меня. Моя школа, кружки и секции, университет. На выпускном отец стоял рядом со мной и принимал мой аттестат из рук учителя школы. То же самое было и в университете. Пока многие мои сокурсницы приходили с парнями или женихами. Я получала диплом с отцом. Каждый момент моей жизни родители были рядом. Иногда излишне строгие, требовательные. Но они были рядом.
Всхлипываю. Возможно дело в том, что я поздний ребенок. И они уже отчаялись родить. Поэтому их опека часто не окружала меня заботой, а просто душила.
И мне надо было не срываться неизвестно куда, а просто поговорить сними. Возможно, тогда не было бы этой свадьбы и всей этой погони.
Но понимаю я это только сейчас.
Рыдания
– Мне надо вернуться, - всхлипываю я.
– Мы это и пытаемся сделать, - Алексей перетягивает меня к себе на колени, гладит по спине, осторожно убирает прилипшие к лицу пряди волос.
– а теперь, скажи-ка мне, ледяная принцесса, что ты сделала с моей тачкой?
Глава 36. Аглая
Мечусь из угла в угол по комнате в придорожном мотеле.
Грозный ушел еще утром в автомастерскую.
Второй день они с автослесарем пытаются восстановиться его Ласточку после поездки на дизельном топливе.
Я почему-то думала, что все последствия легко устранимы. И проблем с этим возникнуть не должно.
Реальность оказалась суровой. Только на поиск ближайшей СТО ушел почти целый день. Оказывается, люди живут и работают в каких-то диких условиях в мотелях, кафешках, на заправках и шиномонтажках посередине трассы. До ближайшего крупного города отсюда полдня пути! И это в двадцать первом веке!
Итого три дня мы сидим в этом мотеле.
И сейчас Алексей задерживается. Обещал вернуться через пару часов, а прошло уже пять. Пять часов!
Кошусь на его смартфон на тумбочке.
«На случай крайней необходимости!» - объявил он мне в первый день, когда оставил меня одну в этом месте.
«Просто так не подходить, не звонить! Даже в руки не брать!» - завил он.
Я и не беру. Но червячок сомнения грызет меня уже пару часов.
Может с Алексеем что-то случилось? Его так долго нет.
Может, стоит позвонить родителям и сказать, где мы? Я их знаю, они тут же отправят за нами парней из службы безопасности и уже сегодня или завтра утром я буду дома.
Поеживаюсь и обхватываю себя за плечи.
Нет, не самая лучшая идея.
Отворачиваюсь от тумбочки и снова меряю шагами комнату.
Туда и обратно. От стены и до стены ровно пять моих шагов. Крохотная клетушка с двумя дешевыми односпальными кроватями.
Тревога внутри нарастает. Я знаю, что родители там места себе не находят с момента моего побега. Алексей сказал, что он держит их в курсе. И прямо сейчас я не могу с ними поговорить, люди Омарова скорее всего прослушивают их или следят за ними.
И снова разворачиваюсь к тумбочке.
Мила, скорее всего тоже волнуется. Как же я по ней соскучилась. Воспоминания о подруге неожиданно полностью выбивают меня из колеи.
Теперь вообще не знаю, когда увижу ее снова. После всего, что я натворила, мои родители запросто могут мне запретить с ней общаться. Да и ей самой скорее всего прилетело от ее отца. Он мужик суровый.
Мне надо отвлечься. В идеале - поговорить с кем-то родным и близким.
И тут меня словно молнией бьет.