Сбиватели
Шрифт:
Звук эхом отражается от глухих стен леса. Брет убирает руку с плеча Гарольда и настороженно вглядывается во тьму. Эхо напоминает о чёрной, непроницаемой массе деревьев, скрывающей в своём чреве зверей.
Брет делает шаг назад.
Зверей, как этот оленёнок, или более крупных. Таких, которые способны заставить выпрыгнуть загнанную жертву на дорогу, под колеса машины.
Ещё один шаг назад.
А затем притаиться и выжидать. Изучать другого хищника, отобравшего жертву. Чтобы оценить его силы.
Брет делает ещё три шага назад и чувствует, как в спину упирается
Брет быстрым шагом направляется к «Шевроле».
– Уходим, – бросает он изучающим тело оленёнка Полу и Гарольду.
– Эй! – кричит Пол уже взявшемуся за дверную ручку Брету. – Может, уберём тушу с дороги? Оттащим хотя бы к обочине?
– Чёрт. – Брет медлит. Он пытается справиться с охватившей его паникой. Справляться есть с чем, год назад он видел, как задранного медведем человека грузили по частям в мешок. Страх придаёт воспоминаниям красок.
– Что? – кричит Пол. – Ты что-то сказал?
– Я говорю, верно. – Брет говорит громче: – Надо оттащить. Иначе кто-нибудь влетит на скорости. – Он подходит к туше оленёнка. – Я возьмусь за передние ноги, а ты, Пол…
– Я сам, – вызывается Гарольд.
Брет вытирает тыльной стороной ладони пот со лба и удивлённо смотрит на Гарольда:
– Что значит – ты сам?
– Я сбил – я оттащу.
– Уверен?
– Он не тяжёлый, справлюсь.
– Что-то не похоже на Гарольда Маринвилла, – щурится Пол. – Совесть проснулась?
Гарольд угрожающе смотрит на Пола.
– Извини. – Кауфман поднимает руки. – Про совесть – это я чушь какую-то ляпнул. У тебя её нет.
– Продолжай, Пол, и я передумаю.
– Уже закончил. – Кауфман направляется к машине. – Пойдём, Брет, оставим охотника наедине с добычей.
Брет садится за руль. Пол – на сиденье справа. Они смотрят в сторону леса. Гарольд с мертвым оленёнком уже растворились во тьме.
Через минуту молчания Брет говорит:
– Нужно было остаться.
– Брось. Что с ним случится? Присел по-большому. Я бы на его месте сам не сдержался. Помнишь две порции в «Оленьих рогах»?
– Ладно.
– Я хорошо знаю этого парня. Ему уже через час после приёма пищи на клапан жмёт. Чем дольше он там высидит, тем меньше достанется нам. Мистер Маринвилл – ходячая сырная бомба, настоящая фабрика по производству воздушного дерьма…
– Ладно.
Но Пол входит в раж:
– Я тебе вот что скажу: машинный салон – не место для таких антисоциальных личностей, как Гарольд Маринвилл. Помню нашу с ним поездку в Сент-Луис, к концу поездки я благоухал, как гигантский вьё булонь [14] . И это был не поверхностный запашок – Гарольд пропитал меня насквозь. Я стал вьё булонем. Блядское стрельбище. Пускать воздух из попы – это сомнительное умение, но Гарольд Маринвилл возвёл его в ранг искусства. До сих пор не могу понять – как человек вообще
14
Вьё булонь – французский мягкий сыр, который приобрёл известность как самый вонючий сыр в мире.
Со стороны леса раздается шуршание, хруст веток, и в свет фар выходит Гарольд Маринвилл.
Он весь в крови.
– Трогаем. – Маринвилл плюхается на заднее сиденье. – А мне надо переодеться.
Брет включает передачу. «Шевроле» набирает скорость.
– Гарольд? – спрашивает Брет. – Всё нормально?
– Если ты про кровь, то это кровь оленёнка.
– Никакая это не кровь. – Пол подмигивает Брету и перечисляет: – Бурый Тони, Жидкий Джимми, Прыскучая Жозель. Называй как хочешь, но будь наш Гарольд легче на пару десятков кило – взлетел бы на этом каштановом гейзере, как межконтинентальная баллистическая ракета. Напор был что надо, Гарольд? Не отвечай. Вижу. Я лично знавал одного парня, который подобным образом перемещался в пространстве. Джоули из собственного дерьма – экономичная штука, знаете ли. Мой взгляд в недалёкое будущее такой: люди забудут про автомобили – бензин дорожает, дерьмо дешевеет…
Брет говорит:
– Я имел в виду в целом, Гарольд.
– Нормально ли всё в целом? Дай-ка подумать. – Гарольд тоже перечисляет: – Я сбил шальную зверушку, помял бампер твоего джипа, чертовски устал, мой дизайнерский костюм за десять тысяч баксов выглядит как фартук мясника, официант-гомосек чуть не зарезал меня за то, что я возжелал глотнуть холодного пива…
– Всё нормально, – нетерпеливо перебивает Пол. – Я что хочу сказать? Аэрогидрокосмические системы развиваются с самого 1984 года не в том направлении…
– …чёртов дикий пидор, – заканчивает Гарольд.
– Динамика ракетостроения окажется на нужном уровне только…
Следующие полчаса проходят в научно-фекальных лекциях Пола Кауфмана и гомосексуальных теориях Гарольда Маринвилла. Последующие полчаса – под мерное сопение Пола и Гарольда.
В 6:05 раздается трескучий, протяжный, жалобный, душераздирающий звук с заднего сиденья.
Брет тянет носом.
– Точь-в-точь. – Он искренне удивлён. Прежде чем открыть окно, Брет даже делает контрольный вдох и утвердительно кивает: – Вьё булонь.
Начинает светать, когда час Брета за рулём подходит к концу. Он расталкивает Пола и меняется с ним местами. Брет откидывается на подголовник, но не засыпает, ему мешают воспоминания.
«Оленьи рога».
Официант.
Оленёнок весь в крови.
Ухмыляющийся Гарольд.
Сон отступает. Уходит как волна, обнажая самые ранние воспоминания вместо береговой линии.
Детство.