Сборник боли и смеха
Шрифт:
– Ну и дом! Дурдом. Ладно, извините еще раз, ради бога, – краснолицый раскланялся и попятился к двери.
Мы ни разу не видели его ни до, ни после того, как он вломился.
– Что??? Да… хорошо. Скоро буду, – муж нажал сброс на телефоне и побледнел. – Дед умер.
На часах застыло время 9:10…-так.
Галка
– Вы помните, как здесь оказались? – мужчина в белом халате посмотрел поверх очков.
– Все помню, – процедила девушка
– Почему вы здесь?
– Думаешь, свихнулась?
– Вы считаете себя больной?
– Больной ты.
За окном сидела галка. Наклонив голову на бок и прищуривая глаза, она заглядывала в комнату, постукивая клювом по раме. Девушка перевела взгляд с птицы на мужчину:
– Не видишь? Так пусти МЕНЯ!
– Вы куда-то торопитесь? – от вопроса доктора веяло стальным холодом. Любой ответ – капкан, он захлопнется, как только ты коснешься языком железяки на холоде.
– Знаешь же, надо мне… – она посмотрела на портрет мужчины, что висел над столом доктора.
– Что надо? – снова холод и равнодушие бронзового памятника.
– Тысячу раз сказала – владыку спасать, – примерно так учитель теряет терпение, по третьему кругу объясняя элементарные вещи.
– От чего? – а доктор знал ответ. Он слушал эти ответы третий раз.
– От духов темных! Пока я тут, с него долги забирают, потом и жизнью возьмут… – кивнула девушка на портрет, откуда снисходительно смотрел мужчина лет семидесяти.
– Почему вы так решили? – мужчина невозмутимо дыхнул на свои очки, протирая стекла краем халата. Вообще-то у него было хорошее зрение, очки он носил, чтобы прятать глаза, а точнее то, что они выражали.
– Духи показали. – солнце, выглянувшее первый раз за весь ноябрь, подсветило светлые волосы мужчины с портрета – подарка врачу на годовщину правления владыки. Снизу сияла золотая надпись «20 лет – это только начало».
– Вы слышали голоса или видели галлюцинации?
– Покажу тебе, врач, – Блеснула карими прищуренными глазами Тата.
Птица за окном громко стукнула клювом по стеклу. Тата и врач синхронно обернулись и посмотрели на галку.
– Расскажите лучше. – доктору хотелось скорее закончить этот разговор. У него уже заказан столик в ресторане по случаю годовщины. Десять лет назад он женился на дочери владыки. Десять лет он занимает кресло главного врача психиатрической больницы.
– Па-ка-жу!
– Хорошо, каким образом вы мне покажете? У вас есть запись или пленка?
– Покажу, са-дись, – Тата указала на диван, над которым висел портрет владыки, и встала рядом.
– Что ж, я слу… – не успел договорить доктор, как Тата положила ему руки на глаза.
– Мама?
– …
– … Что ты тут?… – врач оглядывал по сторонам свою детскую комнату. Она была такая же, какой он помнил ее восьмилетним мальчишкой,
Карта России над кроватью, письменный стол у окна с треснувшим лаком, желтые шторы, желто-коричневые обои. На деревянном стуле у двери сидела маленькая бабушка с пучком седых волос – мама доктора.
– Шшш..о… ак эо? – ком в горле мешал дышать и не выпускал из голосовых связок некоторые звуки.
– Отпусти ее, идиот! – пронзительно крикнула женщина у двери, галка стукнула по стеклу, и доктор очнулся.
– Чтоза… шутки – доктор хотел было вскрикнуть, но вовремя осекся, вытер испарину со лба и поправил очки.
– Понял? Видел? – улыбалась Тата улыбкой в стиле «я же говорила».
– Я понял, что вы владеете некоторым видом гипноза, вызывающим галлюцинации.
– Дурак!
– Постарайтесь, пожалуйста, говорить без оскорблений. Вы сегодня принимали свои лекарства?
– Зачем наркотики мне даешь?
– Чтобы ты хорошо себя вела и не вредила себе.
– Дуууу-рак! За ним тьма идет, помочь могу.
– Ну хорошо. Вот объясните мне, как вы, Татьяна, простая женщина из деревни без образования сможете помочь владыке?
– Договориться могу! С духами, – крикнула Тата. – Отпусти меня, врач…
Старое окно в деревянной раме с облупленной белой краской с треском распахнулось от порыва ветра. В комнату влетела галка. В панике она бросилась к зеркалу, что висело над ржавой раковиной и с силой ударилась о него. Охапка черных перьев с ее хвоста и крыльев упала в раковину и на паркет. Взлетев снова, птица с силой ударилась о стеклянную витрину шкафа.
Тата бросилась бежать. Она опрокинула стул, налетела на запертый, похожий на сейф, железный шкаф, и с разбега всем телом ударилась о входную дверь. Дверь была заперта.
Врач схватил историю болезни и стал размахивать ею, отгоняя птицу к окну. После нескольких попыток ему это удалось. Потрепанная галка вылетела, он закрыл за ней окно. В кабинете стало тихо. Поправив очки и растрепанные от ветра волосы, доктор, продолжил:
– Вас насильно никто не держит. Вы здесь для вашего же блага. Отдохнете, успокоитесь, во всем разберётесь и отправитесь в свою… – его прервал звонок по спецтелефону. Этот аппарат за все время работы доктора звонил всего два раза: первый, когда владыка впал в кому, второй – когда в клинику везли Тату.
– Слепых слушает! – его глаза округлились на миг, но он тут же прищурил их, как это делают во время разминки для глаз. Большим и указательным пальцем он держал оправу очков.
Тата разочарованно улыбалась:
– Не успела…
– Да-да-да-да-да-да-да-да-да!… Конечно. Выхожу, – с неестественной услужливость пролепетал доктор, положил трубку и нажал кнопку вызова санитаров.
– Умер? – дрожащими губами прошептала Тата.
Двое коренастых молодых мужчин в форме мед братьев помогли надеть Тате смирительную рубашку.