Сборник "Чистая фэнтези"
Шрифт:
— Вы подождете, пока я… оформлю бумаги?
Голос Мускулюса был ровен, тих и наполнен многозначительными паузами, как у птицы Аль-Хохол, механической диковины, выставленной в галерее семинарии искусств.
— Мне недолго… осталось…
— Бумаги?
В планах авантюры никаких бумаг не предполагалось. Он что, приводит дела в порядок? Дурная примета…
— Да. Вы, наверное, знаете, что я сирота, — малефик начал облизывать губы, неприятно морщась. — Так вот, у меня нашелся дедушка. Вот. Да, дедушка. В Раушбахе. Дедушка год назад умер. Он оставил мне наследство. Да, наследство. Вот. Мне надо подписать ряд бумаг. Да.
Анри внимательно
Осталось чуть-чуть, самую малость.
— Да, дедушка. Сударь Тэрц был столь любезен, что лично явился ко мне со всеми бумагами. Да. Бумагами. Вы знакомы с сударем Тэрцем?
— Да, — в тон ответила вигилла, стараясь не делать резких движений и переходя в оценочный блиц-транс. Совсем как в саду капитана Штернблада, только теперь каштаны предполагалось таскать из огня. — Я знакома со стряпчим Фернаном Тэрцем. Но я не возражаю познакомиться заново.
Она глубоко вздохнула. На левой щеке болезненно пульсировало клеймо «двух Т», сделавшись видимым. Пульсация разрешала прорвать любые препоны, отправив служебное сообщение в долю секунды.
— Всегда мечтала познакомиться с профосом Надзора Семерых. Сударь Тэрц, я не в курсе, что именно вы блокировали малефику… Впрочем, неважно. Важно другое: вы знаете, что он сейчас ударит? Или вам плохо видно из угла?
Сутулая тень в углу сняла шляпу и отвесила поклон.
— Мне хорошо видно, — сказал стряпчий, подавшись вперед. Складывалось впечатление, что ему не удалось до конца разогнуться после поклона. Шляпу он надевать не стал, словно экономил силы, и даже такой мелкий жест отнимал их слишком много. — Надеюсь, мы не станем проверять, смогу ли я блокировать двоих? Одного магистра и одну м. в. к.?
Он напоминал аиста, ухватившего жабу.
— Четверых, — поправила Анри. — Одного магистра и трех м. в. к. Снаружи ждут Холера и Богомолец. Два очень злых вигила. Им велено избегать силовых действий без особой нужды, но если я ввяжусь в наш любовный треугольник, они обязательно почуют. Сейчас первый день недели, Луна в Цитадели, тау-квадрат Нервных Хижин, аспект возврата благосклонен. Это означает успешность государственной магии в экстремальных условиях. Уж поверьте опыту мантиссы.
Пальцы Мускулюса начали завязывать последний, «мертвый» узел с петелькой.
— Да, — сказал малефик. — Наследство.
Это было страшно — бледный, скованный солдат ведет бой, разговаривая о пустяках.
— Если я сниму блок, вы гарантируете, что он не опрокинет «невод» на меня?
— Да, — сказал малефик. — Дедушка. Не опрокину. Да. Ничего не произошло. Если не считать того, что Андреа Мускулюс сунул руку в карман халата, извлек клетчатый платок и начал вытирать лицо. Рука дрожала, малефик дважды ткнул себе пальцем в глаз и грязно выругался, не стесняясь присутствием дамы. Потом он запахнул халат, завязал пояс, заметил, что узел пояса — копия финального узла «невода», еще раз выругался и взялся перевязывать.
На столе мерцал оставленный про запас «Piscatorius linum».
— Как вы мне все надоели, — с чувством произнес малефик, сморкаясь в платок. — С вашими следствиями, дознаниями, арестами, интригами, планами, Чурихом… Век бы вас не видел, господа хорошие!
Он подумал и добавил: — Да.
— Остаточные явления блокировки, — прокомментировал стряпчий, а вернее, профос Тэрц, выбираясь из угла и как ни в чем не бывало усаживаясь в кресло. Шляпу он водрузил на острое колено, покачивая ногой. — Скоро пройдет. Здесь кто-то говорил о Чурихе? Андреа, дружище, погасите вашу пакость, она меня раздражает…
— Что вы хотели от меня? — не спеша гасить чары, спросил Мускулюс.
— От вас? Взаимности. И кое-каких сведений.
— Вам не кажется, что я вправе первый требовать взаимности?
— Хорошо. Драный гремлин, никогда не хотел связываться с учениками Кольрауна! На вас пахать нужно, а не блокировать…
Тэрц сцепил пальцы на животе, засмеялся и начал рассказ.
Стряпчий Фернан Тэрц, профос Надзора Семерых, занялся Чурихом недавно, взамен ушедшего на покой коллеги.
Наблюдения последних лет ясно говорили, что некроманты Высшего Совета опять затеяли игру с огнем. Расширение внешних контактов, путешествия инкогнито, внеочередные сессии Совета, сокращение числа заявок на открытия и лицензирование новых чар. Таинственные эксперименты, проводимые не в башнях Чуриха, защищенных системой охранительных чар «вырви-глаз», а где попало, от Бадандена до Ятрицы… Закупки свежих покойников у скорбящих родственников, готовых за горсть монет продать хоть мать родную в саване с бантиком. Покойники закупались в странном ассортименте: народный умелец Ясь Конюшина (на спор подковал ерша), маэстро Гвидо Салтансен, гений клинка (довел фехтовальную залу до разорения и умер в нищете), престарелая чета Гарбуздов, Карл и Клара, которые до глубокой старости восхищали зрителей на приапических оргиях храма Танритариев, бровар Йошка Порей (на спор выпивал полтора бочонка пива с вялеными уклейками), наемный атлант Граммон с дочерьми-кариатидами (двадцать лет служили опорой академическому театру кукол и были привалены крышей во время Жучьего землетрясения)…
Связь не просматривалась.
Умершие закупались с соблюдением Гражданского Кодекса, раздел «Недвижимое имущество», статья «Физические тела: аренда и найм». Придраться было не к чему. Для некромантов такие штучки — в порядке вещей. Фернан подозревал, что часть мертвецов попросту крадется из могил, без оформления сделки и выплаты пошлин, но доказать ничего не мог.
И не стремился: Надзор Семерых интересуют злоупотребления магией, а за державу профосам не обидно.
В начале лета состоялось подозрительное знакомство Чуриха с рыцарями Ордена Зари, квесторами сезона. Чурихские некроты — слишком практичные господа, чтобы без важной причины искать дружбы безобидных идеалистов. Когда идеал попадает в руки магов определенного профиля, он способен воплотиться в жизнь с приветливостью шелкового шнурка, присланного вам на дом местным диктатором.