Сборник "Этические уравнения"
Шрифт:
– У вас есть телефон? – спросил Кларк.
– В мастерской. – Девушка указала на дверь в соседнюю комнату. – Пойдемте провожу.
– А машина?
– «Дацун» последней модели, – с гордостью произнесла Дженни. – Подарок фирмы. Я выиграла конкурс реклам!
– У меня нет слов, – развел руками Кларк.
Дженни проводила его в крохотную мастерскую, заставленную мольбертами, подрамниками, пачками картона, и вышла, прикрыв за собой дверь. Снимая трубку, Дональд вдруг почувствовал, как забилось сердце. Посмотрел на часы – первый час... Спит или еще нет? Вдруг она поверила сообщению
Кларк набрал две семерки. Ответил женский голос:
– Коммутатор, двенадцатая.
– Мисс, соедините меня, пожалуйста, с Джэксонвиллом, эйби сорок два – триста восемь.
– Соединяю...
Длинные гудки. Никого... Но когда Кларк уже собрался положить трубку, на том конце провода раздался сонный голос:
– Вас слушают...
Шарлотта!
– Привет, – сказал Кларк, сдерживая дыхание. – Это я, Дон...
– Дурная шутка, мистер! Дональд погиб...
– Лота, вспомни уик-энд в Джаспере... Ну, узнаешь?
– О, Господи... Дон! Живой?
Шарлотта поняла, что звонит действительно Кларк. Уик-энд в Джаспере был поводом для их объяснения, и хотя ничего решено не было, все же эта встреча запомнилась обоим на всю жизнь как самая счастливая и радостная.
– Я вижу уши, торчащие из телефона, – торопливо сказала она, невольно понизив голос.
– Понял. Ты можешь приехать туда?
– Да, могу. Когда?
– В пять утра.
– Хорошо, буду ждать возле...
– Там, где я тебя впервые поцеловал. Помнишь?
Кларк положил трубку. Они разговаривали меньше минуты, но если телефон Шарлотты прослушивался, то установить абонента будет несложно. Стало быть, скоро жди гостей и надо уходить.
Кларк открыл дверь в гостиную, где Дейм, очевидно, превзошел себя самого по части юмора, рассмешив Дженни до слез.
– Собираемся, – сказал Кларк, взглянув на пилота. – Дженни, вы разрешите ему взять вашу машину? Если у вас есть друзья в Джэксонвилле, мы бы могли оставить ее у них.
Девушка задумалась.
– Друзей в общем-то нет, но... – Она оживилась. – Есть старая школьная подруга, живет на Джефферсон-стрит, дом... сейчас, у меня где-то записан ее адрес. – Дженни нашла записную книжку, лихорадочно перелистала ее. – Вот, дом тридцать один. Тут и телефон записан.
– Прекрасно. Как только мы уедем, позвоните ей, предупредите. Хотя лучше позвоните утром, раньше мы туда не попадем.
– Зачем? Я и так вам верю, приедете и поставите машину у Мэриэм, она сама мне потом позвонит.
– Но никому ни слова о том, что мы были у вас.
Дженни пожала плечами.
– Кому какое дело до тех, кто у меня гостит.
– Это грозит в первую очередь вам, – нахмурился Кларк.
Дженни с очаровательной улыбкой сделала красноречивый жест, давая понять, что последствия ее мало волнуют. Дейм смотрел на нее влюбленными глазами, и Кларк вдруг подумал, что в иной ситуации это было бы началом романа. Впрочем, все еще, может быть, кончится благополучно?.. Он переложил в спортивную сумку, которую тоже одолжила хозяйка, весь свой арсенал. Нашлось там место и для пары бутербродов.
Убедившись, что молодчики из охраны расистской
Прощание было коротким: Кларк пожал тонкую и нежную руку Дженни, а пилот, набравшись храбрости, обнял ее и получил в награду поцелуй.
– До встречи, – прошептал он ей на ухо. – Будешь ждать?
Дженни молча кивнула.
Они выехали со двора, не зажигая фар, и спустя двадцать минут были уже за городом.
– Она не замужем? – спросил Кларк, глянув на Стива, сидевшего с глуповато-осоловелым видом.
– К счастью, нет, – буркнул тот. – А если бы и была, я бы ее отбил.
Ни Кларк, ни Дейм не заметили, что следом за ними, примерно в полумиле, мчался черный «Хамбер».
ЛЭНГЛИ, ШТАБ-КВАРТИРА ЦРУ
6 июня, час ночи
Уильям Бейси вошел в свой роскошный кабинет, все еще не поборов раздражение и злость. Посещение оперативного центра выбило директора ЦРУ из равновесия: почти все операции в Азии и в Центральной Америке срывались или оказались на грани провала, а детский лепет руководителей служб и групп, объяснявших неудачи «происками иракской разведки», только усиливали у Бейси приступы язвы и «предчувствие апокалипсиса», то есть скорой отставки.
Три года назад президент кровно обидел Бейси тем, что не ввел его в узкий круг своей неофициальной команды, предпочтя ему директора Агентства национальной безопасности. Это настолько глубоко уязвило грубую, но самолюбивую натуру шефа ЦРУ, что он чуть ли не с первого дня повел настоящую войну с Белым домом, саботируя решения президента и даже Совета национальной безопасности.
Попытки президента поставить ЦРУ под контроль госаппарата ни к чему не привели, но Бейси пришлось себя обуздать: представители военно-промышленного комплекса весьма определенно намекнули ему о возможных осложнениях не только с бюджетом ЦРУ, но и с его собственным. Нынешний глава Белого дома вполне устраивал заправил американского бизнеса, и директор ЦРУ, этого «государства в государстве» при любых президентах, вдруг оказался в тисках высшей финансовой политики. Бейси пришлось скрепя сердце сделать вид, что он подчиняется обстоятельствам, но злоба требовала выхода, и Бейси отвел душу на ожесточенной травле коммунистов и негров, привлекая к тайным операциям всякое отребье и подонков, не имевших ни родины, ни идеалов. В душе же он жаждал мести и любой факт против президента и его команды, любой их промах старался превратить в бомбу замедленного действия, ожидая только случая, чтобы взорвать ее.
Ограниченный, мстительный, раб необузданных страстей, он не понимал, что копает яму прежде всего самому себе, потому что смена администрации автоматически влекла за собой и смену директора ЦРУ, но продолжал «войну», организуя все новые и новые провокации и диверсии.
Сев за стол, Бейси первым делом вызвал секретаря:
– Тимоти, найди Кросса и подай кофе. И не забудь глоток моей любимой.
Любимым алкогольным напитком директора был «Гусар», который он принимал за настоящую русскую водку.