Сборник "Этические уравнения"
Шрифт:
— Разведчик, — бросил сквозь зубы Диего, глядя вслед пролетевшему уроду из-под козырька руки. — Кому-то не понравилось наше появление на берегу вблизи зоны недоступности. А ну-ка быстренько в машину, не по душе мне их сигнализация. — И первым направился к быстролету.
— Куда теперь? — спросил его Торанц в кабине.
— В океан. Покажу город, сквозь толщу воды он виден хорошо. Потом пройдем возле зоны недоступности, у которой повышен радиационный фон. Пристегнитесь, пойдем на форсаже.
Океан распахнулся перед
Глава 4
Диего поколдовал над замком, и дверь, к удивлению Нагорина, рассыпалась белым порошком.
— Смотри-ка, перестал держать магнитный каркас, — сказал Диего, переступая порог. — Последний раз я был здесь два месяца назад.
Комната была маленькой, два на три метра. Стены ее были увешаны в три ряда разнокалиберной сеткой защитных устройств, потолок и пол металлические, в углу стоял большой металлический ящик, и над ним панель пульта с мертвыми глазками индикатора ламп.
Нагорин похмыкал, включил механизм запирания, но дверь полностью не восстановилась, сквозь нее была видна противоположная стена коридора.
Диего жестом попросил отойти, тронул пальцем клавишу-сенсор — на пульте зажегся розовый огонек, потом открыл ящик и достал из захвата «универсал». Взвесив в руке, положил пистолет обратно, покопавшись, извлек из глубины ящика странный кружевной крест на массивной рукояти.
— Что это? — заинтересовался Нагорин.
— Болеизлучатель, вернее, излучатель звука. Диапазон от одного до двух тысяч герц. На частоте трехсот герц мощность максимальна, около двухсот децибел.
— Ага… болевой порог?
— Для человека — да, но, к сожалению, а может, к счастью, не для живности Энифа. Все эти игрушки загружались еще при сооружении Зоны, когда мы ничего не знали об энифианах, кроме того, что они существуют.
— Сейчас знаем не больше.
— Ну не говори. Кое-что мы знаем наверняка.
— Ради чего ты меня потащил сюда? И почему именно в эту каморку?
— Потому что объем этой комнатки — единственное место, недоступное ощущалам стражей. Я включил защиту.
Нагорин с опаской посмотрел на металлический потолок.
— Вот как? Интересно.
— Ладно, к делу. О том, что до энифианской биологической на Энифе существовала технологическая цивилизация, ты уже знаешь. Но не знаешь, что без техники нынешняя тоже не может существовать.
— Это еще надо доказать.
— Доказательства есть, но их надо уметь видеть. Резкие различия между отрядами животного мира планеты — раз.
На лице Нагорина отразилось разочарование.
— При чем тут фауна Энифа?
— Погоди, не спеши. Итак: отличия, эксперимент над нами, признание энифиан и, наконец, последнее — одна из зон недоступности у океана является заводом по производству… скал.
Нагорин засмеялся.
— Вот это открытие! Каких скал?
— Тех самых
Диего замолчал. Нагорин задумался.
— Ты хочешь сказать, что все химеры Энифа созданы все той же технологической цивилизацией тысячи лет назад? Но кто тогда в настоящее время стоит за всем этим? Кто на Энифе разумен?
— По-видимому, стражи.
— Стражи?!
— Не укладывается в голове? Да, стражи. Не исполнители чужой воли, защитники, ассенизаторы, сторожа и так далее, как мы думали, а разумные существа, управляющие миром. Чего я не могу пока понять, разобраться — в их социальной организации. И знаешь, — Диего понизил голос, — я не специалист-историк и не социолог, но… может быть, социума на Энифе нет совсем?
— Как это — нет социальной организации? Любая цивилизация имеет иерархию порядка и управления… Тьфу! Заговорил. А факты? Где доказательства, что стражи и есть те самые энифиане, с которыми мы так сложно контактируем? Наши с тобой подозрения ничего не стоят без фактов.
— Кое-какие факты у меня есть. — Диего постучал пальцем себя по лбу. — Остальные будут даже скорее, чем ты думаешь. А о том, что я тебе сообщил, подумай.
Нагорин постоял молча, повздыхал.
— Как дела у Лена? Ты с ним больше возишься.
— Что — Лен… Лен молод, даже юн, а юность — это старость без сомнений, будущее для нее — прямая линия. Он верит, что все будет хорошо, верит мне… а я верю вам.
Нагорин встретил всепонимающий светлый взгляд Вирта и заставил себя не отвести глаз.
— Диего, — сказал он, — вот я стою перед тобой, какой есть… Ты ведь читаешь мысли, загляни в мои… Я ничего ни от кого не утаивал… Ты мне дорог не как великолепный инструмент познания, а как человек… веришь?
— Не верю, — качнул головой Диего. — Знаю. Спасибо, Игорь, в тебе я никогда не сомневался. Впрочем, я ни в ком не сомневаюсь, это пройденный этап.
— Зато я читать мысли не умею и не имею понятия, что у тебя на уме. Не знаю даже, как ты себя чувствуешь, не в курсе твоих неприятностей.
По губам Диего скользнула грустная усмешка.
— Неправда, Игорь, все-то ты знаешь. Со мной все в порядке, да и что может со мной произойти, если я практически бессмертен? Помнишь, у Хайяма?
Отчего всемогущий творец наших тел Даровать нам бессмертия не захотел? Если мы совершенны — зачем умираем? Если не совершенны — то кто бракодел?— Ну ты-то явно не бракодел, — пробормотал Нагорин. — Но учти, даже твои сверхспособности — не более чем отклонение к совершенству. Да и что есть совершенство? Только не бессмертие тела, это я знаю точно.