Сборник коротких эротических рассказов
Шрифт:
Разделся, осторожно перелез через жену, вытянулся и замер.
Комната спала. Не умолкали только часы, которых совсем не смущало, что их никто не слышит. Они никак не могли успокоиться и проговорили всю ночь. И вот уже утро. Ночь уходит из города. А в комнате еще темно. Пока.
Жанна потянулась и открыла глаза…
Неизвестный автор
Старуха-насильница
Эта легенда-тылгунд была рассказана однажды вечером в далекой заснеженной юрте на севере Сахалина.
Тайга обширна
Не зря, ох не зря рассказывают старики, как нужно встречать тех, кто подошел к костру. Не заговаривай первым — кинз (черт) человеческого языка не разумеет, пока не услышит ее. Предложи еды гостю, не дожидайся, пока он ее попросит и выдай плошку из своих рук — родной котел чужих рук не любит. И гость и хозяин о своих делах должны говорить как бы невзначай, не хвастая о добыче и удаче.
Случилось так, что пошли трое молодых охотников соболевать. Выбрались к своему охотничьему угодью, обосновались. Старший бросил горящую бересту внутрь жилища, изгоняя злых духов, внес уголья из родного дома… Оставив младшего, Эськена, заготавливать дрова, да варить еду, старшие, Езак и Ымайе, отправились ставить силки, пообещав вернуться к вечеру.
Солнце уже давно собиралось уступить место Луне, когда за порогом послышался осторожный шорох.
— Заходите-заходите, а то ужин стынет давно, — угрюмо отозвался Эськен. Надо сказать, он был весьма раздосадован на товарищей за то, что не дали ему первый день в охоте провести, по рыхлому снегу тропки поискать.
К изумлению парня к очагу вышла старушка, маленькая и сухая, одетая в поношенный хухт (женский зимний халат) с черной каймой — седая и совсем беззубая.
— Ты откуда, бабушка, взялась?
— Сынок, ты бы дров побольше подложил, обогрел меня старую, накормил, а после бы спрашивал, черные глаза-бусинки хитро сверкнули.
— Угощайся, — пожал плечами охотник и хотел было положить ей еды, но та опередила его. Не обращая внимания на костер, внезапно затрещавший и фейерверком искр осыпавший ее обувь, она вычерпала чуть ли не с полкотелка. Эськен и глазом моргнуть не успел, как гостья съела все, удивился только еще больше.
— Интересно, — разомлела старуха — Сильный ли ты человек?
— Слабым не называли… — буркнул тот, про себя думая, хватит ли еды им троим, — за соболями слабые не ходят.
— Ой-ли? Да ты и меня, небось, не поборешь и соболя не задушишь. Казалось, старуха издевалась над ним.
— Не обижай меня, старуха, настроение у меня черное — и побить могу!
— А давай поборемся…
— Не о таких ли говорят: «Ты почему ничего не знаешь?»
— Эськен начал злиться. — Где ж это видано, чтоб старуха с парнем боролась?
— Э-э, да у тебя сердца нет, одни легкие висят.
— Пойдем — зло произнес охотник, всерьез решив проучить старуху и выгнать ее вон.
С первого удара старуха опрокинула
Эськен поднялся, снова сцепился с соперницей, но та приподняла его и отбросила к деревьям. Старуха оказалась чрезвычайно сильной и выносливой как парень не сопротивлялся, она легкими с виду толчками сбивала его с ног, пока он не обессилил. Глумливо хихикая, старуха привязала Эськена меж двух деревьев таким образом, чтобы он остался лежать и был недвижим.
— Как ты думаешь, — задумчиво проговорила она, доставая небольшой нож и проверяя пальцем заточку, — если тебя убить, повесить язык твой с одной стороны, а сердце с другой и пройти между ними — стану ли я сильнее?
Охотник молчал.
— Я тоже думаю, что нет. — Старуха села на парня верхом.
Эськен охнул, а потом заморгал, отгоняя наваждение. На нем сидела молодая невероятной красоты девушка, которая слегка откинувшись, раскуривала трубку.
— Ну, что мужчина… Победитель жалких и немощных старух… Нравлюсь ли я тебе?
Охотник лишь тупо смотрел на нее, не в силах ни вымолвить что— нибудь, ни отвести взгляда от очаровательной улыбки красавицы. Он вдруг почувствовал, как его мужское естество против воли стало пульсирующе увеличиваться, грозя заполнить чувства желанием.
— Охо-хо, — покачала головой девушка, ощутив ягодицами, как под одеждой парня поднимается бугор. Она громко рассмеялась чистым переливчатым смехом, сползла вниз к ступням и нежно проведя пальчиками в районе паха, резко стянула с Эськена штаны.
Было очень холодно и поэтому от теплого столбика, который девушка зажала в руке, шел пар. Эськен силился сказать ей хоть что-нибудь, пошевелиться, но не смог сделать ни того ни другого, с внешним обреченным спокойствием ожидая, снизойдет ли жестокое благодушие мучительницы до самого главного, а внутренне сильно, до дрожи в мышцах напрягшись.
Она приподняла халат, сняла короткие штаны— натазники…
Чувствуя, как его перенапряженный орган медленно погружается во влажное отверстие девушки, охотник не выдержал перенапряжения и задергался в оргазме — Охо-хо — повторила девушка, все также хищно улыбаясь, — ты всегда такой быстрый? Или может попробовать еще раз?
Эськен судоржно сглотнул и едва заметно, насколько это было возможно, кивнул. Его член находился в таком же твердом состоянии, как и до этого. Девушка приподнялась, посмотрела вниз и снова медленно опустилась, томно вздохнув. Правда глаза ее при этом серебристо блеснули. Зло, холодно.
Эськен почувствовал, как стыдливая краска заливает лицо.
С ним случилось то, что можно назвать самым худшим в подобной ситуации. Ему стало противно от самого себя.
— В борьбе ты слаб. — жестко констатировала девушка Думаешь, таких девушки любят, а? И ведь надо же, ты и в этом слаб оказался! Маха (негодяй, мерзавец)! — у парня от страха расширились глаза, вырвался стон. НА нем сидела, молотя маленькими кулачками по груди старуха, плюясь от негодования и дыша в лицо гнилостным старческим запахом. — Чего удумал — старую совратить!