Сборник "Лучшее". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Все-таки мы плохо понимали друг друга. Кто-то из нас был слишком примитивным.
У женщин разных планет дело обстояло лучше. Природа дала им больше точек соприкосновения. Ана передала мне содержание их знаменательной беседы.
— Счастливый, неправдоподобный мир! — говорила моя Ана о планете пришельцев. — У вас каждая пара может иметь детей?
— Конечно, — отвечала ей звездная женщина.
— И вы не боитесь смерти?
— Мы миримся с нею. Умирают только отдельные люди. Наша раса бессмертна в поколениях.
— Дикий мир, — вмешалась Тана. —
— Так было прежде, — сказала звездная женщина. — Но именно со мной был проделан опыт, который позволяет мне вспоминать то, что было пережито жившими много ранее. Кроме того, записи мыслей в книгах прежде живших делают поколения поистине бессмертными, знающими, что до них было, и способными двигаться вперед.
— Это неразумно. Нет ничего более горького, чем память минувшего. С какой болью я вспоминаю то, что было великую дюжину дождей назад, когда я жила на этом острове, и у меня было такое же тонкое красивое тело, как у синеглазой Аны, и я так же хотела ребенка, как она! И не было большего желания, радости, счастья, чем произвести его на свет!..
Ана вздохнула:
— Мне кажется, я помнила бы об этом и дюжину великих дюжин дождей.
— Еще через одну великую дюжину дождей я должна буду удалить клетки дальней памяти. Тогда в моей жизни не останется ничего, кроме бесконечного однообразия машинной жизни. Ремонт, смазка, смена частей, заправка горючим… И ничего больше!.. Как счастливы вы, пришельцы, что не умеете еще делать такие искусственные органы, как у нас, становиться вечноживущими.
— Ты была прекрасна? — спросила Ана.
— Все мужчины этого острова мечтали стать отцом моего ребенка и уничтожить ради этого хоть десяток гнусных харов, — ответила бывшая женщина, заключенная теперь в машине.
— Не убивай этой своей памяти, Тана, — сказала звездная гостья.
— А ты, пришедшая со звезд! Ты прекрасна?
— Я боюсь так сказать о себе. Прекрасно не тело, прекрасно чувство. Это чувство и привело меня к вам.
— Как понять тебя, женщина звезд? Ты рассчитывала найти здесь себе пару? На вашей планете мало мужчин? — наивно спросила Ана.
— Нет, прекрасная Ана! Человек, которого я любила, улетел к другой звезде и должен был вернуться только через половину большой дюжины дождей, если определять время по-вашему.
— Разве ты не могла дождаться его, заменив в крайнем случае какой-нибудь орган протезом? — спросила Тана.
— Разве ты, Тана, став живущей в машине, могла бы встретиться сейчас с таким вот юношей, который только что гнал здесь свирепого хара через водопад? — спросила звездная женщина, имея в виду меня.
Моя Ана была благодарна ей за ее слова.
— Ты убеждаешь меня, гостья звезд, что мне надо скорей убить клетки своей памяти, — с горечью ответила машина.
— О какой памяти, пробужденной у тебя, ты сказала, женщина звезд? — спросила Ана.
— Память предков. Во мне как бы вновь живут те, кто жил до меня и дал мне жизнь. Пусть воспоминания
— Значит, можно жить вечно, обладая телом, как ты, а не машиной, как Тана?! — воскликнула Ана, окрыленная дерзкой мыслью, послужившей потом причиной великих потрясений на Этане.
— Да, — подтвердила звездная женщина. — Память прошлых поколений живет и может пробудиться в каждом живом существе.
— Скажи, но как живое существо, давая жизнь себе подобным, может передавать им свою память? — в волнении спросила Ана.
— Мы, люди, многому можем поучиться у вас на Этане, но способ пробуждать память предков вы могли бы позаимствовать у нас.
— Женщина звезд! Ты открываешь глаза живым. Зачем нам закон «Жизнь — вечноживущим!», если его можно заменить законом: «Память вечности — живым!»
— Замолчи, безумная! — воскликнула Тана. — Твои слова обрекут всех живых на гибель. Вечноживущие не примут ни одного из них на материк.
— Пусть так! — в исступлении воскликнула Ана. — Лучше не заменять живое сердце металлическим насосом, чем спустя великую дюжину дождей мучить себя воспоминаниями, как это делает Тана.
Конечно, Ана обезумела из-за своей жажды материнства. Темной ночью она пересказала мне все от слова до слова и раскрыла свой страшный замысел. Я окаменел, похолодел, затрясся. Я не боялся грозного хара, но сейчас испугался, как никогда в жизни…
Только великие чувства могут вести на подвиг, на великие свершения. Впоследствии я узнал о словах одного из земных мыслителей, что ничто великое на их планете не совершалось без страсти. Ана была полна страстью и сумела вложить страсть и в меня.
Наш план отличался дерзостью. Чтобы решиться на него, требовалось разрушить у всех живых само представление о сущности, форме и цели жизни. И это сделала Ана. И я, послушный ей, горячо распространял ее учение на острове.
Нас пугали, стыдили, укоряли за то, что мы якобы повторяем призыв звездных пришельцев, но это была неправда!.. Звездные пришельцы не подбивали нас на бунт против вечноживущих. Они только раскрыли Ане глаза, а через нее и нам всем, что не одно жалкое существование среди металлических протезов может быть вечной жизнью. Сменяющиеся поколения, несущие память предков, были истинно вечными, всегда юными, более прекрасными. Однако вечноживущие никогда не согласились бы с нами, не уступили бы своих ледяных гаражей.
Мы увидели это даже в растерянном сопротивлении Таны, которая была ближе к нам, чем большинство протостарцев, живущих многие великие дюжины дождей и не знающих ни горя, ни радости живых. И все же Тана, живущая в машине, не пожелала, не решилась, не смогла быть с нами. Она была с протостарцами…
Ана назвала их живущими мертвецами и подняла нас на войну с ними. Так началось великое Восстание Живых. У Аны был поистине грандиозный, смелый, коварный план, в котором как бы отразились все поколения хитрых и свирепых харов.