Сборник Любовь за гранью 11,12,13
Шрифт:
«Да! Я имею право на шантаж. Я на всё имею права. Я твоя жена, черт тебя раздери! Я мать твоих троих детей!»
И слезы так и не покатились по щекам, но я стиснула челюсти и скривилась, как от боли.
***
– Нет, девочка, условия всегда ставлю я. И у меня тоже есть одно. Я поеду к тебе ДОМОЙ, но, если только замечу хотя бы одного из этих «лаек»,- схватил Марианну, отметив про себя, что это имя, несомненно, идёт ей, за руку, разворачивая к себе спиной и обводя нашими руками всех, кто, наверняка, её сопровождал. Вдалеке
Только сначала оттрахаю тебя так, что это самое танцующее зеркало твоих глаз рассыплется на мириады сиреневых осколков наслаждения.
На секунду зажмуриться, стряхивая с себя наваждение похоти. Дьявольщина! Впервые такое. Чтобы приходилось себя постоянно на таком жестком контроле держать рядом с женщиной.
***
Я сильно сжала его запястье, очень сильно. Так сильно, как только могла.
– Так прикажи им убраться сам. Ты их хозяин. И еще...ты можешь прикончить меня, когда захочешь. Когда-то я поклялась, что моя жизнь принадлежит тебе, и, несмотря на то, что ты ни черта не помнишь, это меня не освобождает от клятвы.
Закрыла глаза, медленно выдыхая, и добавила:
– Разве что ты сам меня от нее избавишь.
***
Я успею подумать о её словах по дороге. Я обязательно подумаю о том, почему они вызывают это странное желание не просто верить, но и слышать их раз за разом, снова и снова. Слышать не только слова, но и мелодичный тембр её голоса с тихой тоской, произносящий их так, что хочется сжать её сильнее в своих объятиях.
Подтолкнул Марианну к выходу из клуба, а сам поманил пальцем Зорича, со спрятанными в карманах руками привалившегося к дальней стене справа и упорно сверлившего меня глазами. Он тут же оттолкнулся от стены и проследовал к туалету, выразительно посмотрев в мою сторону.
– Подожди меня в машине, малыш, покажешь мне, что такое ДОМ Николаса Мокану. Дьявол! Самому интересно стало.
Проводил взглядом, как идет, виляя бёдрами к двери, пошатываясь, будто пьяная, хотя знал, что она не была пьяна. Стиснул ладони в кулаки, видя, как смотрят на неё самцы всех мастей, истекая слюной и жадно пожирая глазами. На мгновение представил, что она действительно могла бы быть моей женой, и понял, что хочу убить их всех. Оторвать им яйца и заставить давиться ими за то, что посмели желать мою женщину.
– Николас…
Зорич был взволнован, но умело прятал свои эмоции под привычной холодной маской, хотя там, на дне глаз я различил явное желание убивать. Догадываясь, к кому оно могло относиться, вскинул бровь и сложил руки на груди:
– С каких пор мы на «ты», Зорич?
– С тех самых, как я нёс ваш гроб, господин Мокану, - процедил сквозь зубы, явно нарываясь. Но я, скорее, опешил. Зорич был не просто ищейкой короля. Одним из лучших ищеек. Он был моим информатором на протяжении почти
– У меня слишком мало времени до рассвета, чтобы тратить его на выяснение причин твоего плохого настроения, но не забывай, с кем ты разговариваешь, серб. Еще одна дерзость подобного рода, и ты не покинешь стены этого вонючего клуба!
– Господин, - опустил голову, на бесконечные мгновения не поднимая взгляда, а потом сделал резкий вдох и заговорил, - мы слишком сильно переживали за вас. Ваша жена…
– Стой! Моя жена? Она, - указал пальцем через плечо назад и, дождавшись, когда Серафим судорожно кивнул, продолжил, - действительно моя жена? Как долго? Я живу с ней в одном доме?
– Уже пятнадцать лет…Вы ничего не помните, так, господин? Что произошло с вами?
– Некогда рассказывать. Скоро рассвет. Приедешь вечером к ней…ко мне домой и расскажешь всё, абсолютно всё, что я, мать вашу, не могу вспомнить. У меня появился шанс получить перстень, и я его не должен упустить. Ты понимаешь, что это означает?
Его зрачки на миг расширились, мне казалось, я слышал, как крутятся шестеренки в его голову, а потом он вдруг расслабился и согласно кивнул головой.
– Как скажете, господин.
После разговора с Зоричем вопросов не стало меньше, их стало больше в несколько раз, и каждый теперь предполагал далеко не один вариант ответа. Но ублюдку я доверял. В той мере, в какой вообще мог доверять кому бы то ни было.. А по большому счёту, серб имел весомые для ищейки аргументы быть верным мне, а не Воронову.
Когда сел в роскошный черный Мерс, бросил взгляд на свою попутчицу, на то, как стиснула тонкие пальцы от волнения, на то, как задралось ее платье, оголяя резинку чулок. Чёрт, надеюсь, нам не долго ехать ДОМОЙ, бл***дь. Иначе придется разложить ее прямо здесь, при водителе.
– Расскажи мне, Марианна Мокану, - охренеть это как надо было свихнуться, чтобы дать свою фамилию какой-то пусть и безумно красивой девке?! Или я все же заключил выгодную сделку?
– что еще ты знаешь обо мне, помимо того, что я люблю именно черные кружевные чулки на женских ножках?
***
Он даже не представлял, что со мной происходит. Он и понятия не имел, как меня до сих пор трясет, что мне хочется бить его, кричать, рыдать в истерике, и я не могу...Потому что этот Ник ...потому что ему наплевать.
– Что ты хочешь, чтоб я рассказала? О том, что пятнадцать лет назад ты сделал меня своей женой? О том, что ты ревнив, как дьявол? Или о шрамах на твоем теле? Или о шрамах на моем сердце...?
Резко повернулась к нему.
– А может, о том, что ты не умеешь прощать, но умеешь любить так, как не умеет ни один другой мужчина? О том, что пьешь виски только одной марки? Или о том, что любишь перебирать мои волосы пальцами и говорить о том, что мой запах твой личный наркотик и антидепрессант?