Сборник "Похитители душ"
Шрифт:
— Спасибо, Глеб Егорович, — серьезно ответил Саша, — но нам бы что посерьезней…
— А чем тебе это не серьезно? — явно заводясь, повысил голос генерал. Но тут же потишал и примирительно закончил:
— Ладно, приезжай, обсудим.
— Есть — обсудить! — гаркнул Саша и снова представил, как Степницкий, повесив трубку, сообщает кому-то из друзей-генералов: "Упрямый, черт. Но команда у него лихая!"
Здорово, да? Но уж больно все просто. Ну, приедем мы в Ленинград, выцыганим какое-нибудь крутое дело, с блеском его провернем… Рано или поздно, хм, а именно — сейчас! — к тебе придет, —
Саша остановился около какого-то заборчика. Хмурая женщина, сидя на крыльце, чистила живых карасей.
…А мы будем стоять с идиотским видом пресловутой коровы, которую доит деревенский вор? И чем все это закончится?
— … а тем, что вы перестанете кичиться своей цивилизацией, вернетесь в леса и моря и станете жить спокойной жизнью обыкновенных животных! — вдруг заявила ужасно знакомым голосом веселая пучеглазая рыба, вырываясь из рук женщины и посмотрев Саше в лицо.
Женщина дико вскрикнула, уронила нож и свалилась с крыльца. Саша тоже покачнулся, но не упал, а только ударился грудью о забор. Но тут же взял себя в руки и строго сказал:
— Юрий Адольфович! Это что еще за дикие шутки?
Что происходило дальше в тихом поселке Матвеево — неизвестно. Дневной свет вдруг померк, под коленки Саше ткнулось что-то мягкое…
И вот уже вместо солнца — справа горит торшер, под ногами вместо деревенской улицы — знакомый палас в клетку, а под… короче говоря, через мгновение Саша обнаружил себя сидящим к кресле. "Света…" — с тоской успел подумать Саша и тут же услышал:
— Приношу свои глубочайшие извинения за столь грубое вмешательство, но мне показалось, вы слишком неосмотрительно упускаете инициативу! — Вездесущий букет стоял на столике, сурово уперев в бока вазы наспех придуманные фарфоровые ручки.
— Юрий Адольфович, — устало попросил Саша, — ну, хоть теперь-то вы можете принять человеческий вид?
— В данном случае абсолютно не принципиально, в каком виде я буду с вами разговаривать! — еще строже произнес букет.
— Вы сердитесь? — удивился Саша.
— Я?! — Букет дернулся и чуть не свалился на пол. — Я просто вне себя! — Видно, распиравшие Юрия Адольфовича чувства были настолько сильны, что он решил немедленно это продемонстрировать. Ваза взорвалась во все стороны осколками, сильно обрызгав Сашу водой.
— Красиво, — спокойно заметил он, отряхиваясь.
— Прошу прощения, — смутившись, сказал Юрий Адольфович, превращаясь в зеленоватую каплю. — Не сдержался.
— Пожалуйста, пожалуйста, — Саша на всякий случай отодвинулся подальше.
— Я больше не буду, — пообещала капля. Но тут же взяла официальный тон:
— Уважаемый Александр Юрьевич, объясните мне, пожалуйста, ваши действия.
— Какие именно? — Саша уже полностью успокоился и готов был отвечать на любые вопросы.
— Я не правильно выразился. Правильнее было бы сказать: ваше БЕЗдействие. — Капля снова начала горячиться. — Мы тратим огромные силы, ставим блок, находим ребенка… И когда все уже в ваших руках, вы внезапно останавливаетесь, глупо улыбаетесь и пускаете все на самотек!
— Я действительно глупо улыбался? — переспросил Саша.
— Не поручусь за улыбку, но лицо у вас было весьма… — Капля строго покашляла. — И теперь я спрашиваю вас: что, черт возьми, произошло?
— Ничего особенного. Я просто понял всю бессмысленность наших действий.
— Ка-ак — бессмысленность?
— Понимаете, Юрий Адольфович, — быстро начал объяснять Саша, опасаясь очередного взрыва, — я подумал… сейчас, сейчас, вы все поймете… Когда я выскочил с ним, ну, с ребенком, на улицу, я знал, что должен делать… — Саша на мгновение зажмурился, волшебный мир услужливо открутил назад пленку, и прямо на стене появилось четкое объемное изображение.
Вот Саша, прижимая к себе пищащего ребенка, бежит к машине. Света с бледным до прозрачности лицом сидит на траве. Короткая улица со стоящей в тупике облезлой будкой и вывеской «Керосин». Длинные емкие несколько секунд, за которые «Тойота» успевает набрать скорость, а Саша — начинить будку допотопным топливом для керосиновых ламп.
Взрыв.
— Ну, и? — спросила капля, немного помолчав.
— Что — "и"?
— Почему вы этого не сделали?
— Да уж, всяко, не потому, что пожалел себя! А потому что мотивация у вашего "героического одномоментного" оказалась весьма и весьма средней!
— Не понял.
— Прежде, чем валиться очертя голову на амбразуру, уважаемый Юрий Адольфович, стоит иногда немного подумать. — Саша поудобней устроился в кресле и мысленно попросил сигарету.
— Позже, — отрезала капля. — Рассказывайте.
— Я попробую объяснить с помощью ассоциации.
— Попробуйте.
— Представьте себе, что болен человек. Например, гриппом. Вы же не станете вылавливать у него вирусы и уничтожать их по одному? А мы занимались как раз этим. Ну, грохнулся бы я с этим ребенком, и что? Аппарат Поплавского по-прежнему работает, куча людей тусуется там целыми днями. Чего проще — наделать еще таких младенцев и разбросать по свету? — Саша почти импровизировал, но ему самому вдруг стало жутко от открывшейся перспективы. — Мы за ними всеми не угонимся.
— Заигрались, — тихо произнес Юрий Адольфович. — Увлеклись приключениями.
Потолок низкой комнатки медленно пошел вверх, стены раздвинулись. Через несколько минут Саша уже сидел в огромном полутемном зале. Рядом в резном деревянном кресле задумался похожий на Вольтера немолодой изможденный человек.
— Я, пожалуй, воспользуюсь вашей ассоциацией, — звучным низким голосом сказал он, — и предположу, что уничтожать надо было самый первый вирус?
— Логично, — кивнул Саша. — Но как его найти? Как выяснить, ЧТО стало этим самым вирусом?