Сборник рассказов «Предел желаний»
Шрифт:
— Извините, — прервал его я. — Все это, безусловно, очень грустно, но я что-то не пойму, какой помощи вы ждете от меня.
— Я как раз собирался к этому перейти, — ответил голос.
— Тогда продолжайте, — разрешил я. — Только советую вам не очень тянуть резину, потому что я, кажется, скоро проснусь.
— Мою роль в этой истории объяснить довольно трудно, — продолжал Фрока. — По профессии я бухгалтер. Однако у меня есть ряд хобби — на досуге я шутки ради разрабатываю способы, которые расширяют возможности нашего мозга. Недавно я проводил эксперименты с одним химическим элементом, мы называем его “кола”. Он обладает способностью вызывать глубокое просветление...
— У нас такие химикалии тоже имеются, — вставил я.
— Значит, вы меня понимаете! Так вот, во время путешествия — вам этот термин должен быть знаком, — находясь, так сказать, под воздействием препарата, я вдруг увидел и понял... на меня снизошло откровение... Но это так трудно объяснить.
— Ничего, ничего, смелее, — поторопил я, — давайте самую суть.
— В общем, — произнес голос, — я понял, что мой мир существует на многих уровнях — на атомном, податомном, в вибрационных плоскостях, он имеет бессчетное множество уровней действительности, и все они являются составной частью других уровней существования.
— Мне это известно, — начиная нервничать, сказал я. — Недавно я выяснил, что все сказанное вами относится и к моему миру.
— Итак, — развивал свою мысль Фрока, — мне стало ясно, что один из наших уровней находится под внешним воздействием.
— А если конкретнее? — попросил я.
— В соответствии с моей гипотезой вмешательство происходит на молекулярном уровне.
— Поразительно! — воскликнул я. — И что же, вы смогли выявить природу этого вмешательства?
— Мне кажется, что да, — ответил голос. — Но у меня нет никаких доказательств. Все это чисто интуитивно.
— Я и сам верю в интуицию, — подбодрил я его. — Так что выкладывайте ваши соображения.
— Сейчас, — неуверенно произнес голос. — Одним словом, я пришел к выводу (чисто интуитивно), что мой мир — это микроскопический паразит на вашем теле.
— Выражайтесь, пожалуйста, яснее!
— Хорошо. Я обнаружил, что" в одном из аспектов, в одной из плоскостей действительности, мой мир существует между костяшками указательного и среднего пальцев вашей левой руки. Он находится там вот уже несколько миллионов лет — по нашему летосчислению. Разумеется, для вас это всего несколько минут, У меня нет никаких доказательств, и я, конечно, ни в чем вас не обвиняю...
— Ничего, ничего, — успокоил его я. — Значит, вы говорите, что ваш мир расположен между костяшками указательного и среднего пальцев левой руки? Прекрасно. И чем же я могу вам помочь?
— Видите ли, не знаю, верна ли моя догадка... Я предположил, что недавно вам потребовалось почесать руку как раз в зоне расположения моего мира.
— Почесать руку?
— Полагаю; что так.
— И вы считаете, что несущая разрушения и смерть огромная красноватая колонна — это один из моих пальцев?
— Именно.
— И вы хотите, чтобы я прекратил чесаться.
— Только около этого места, — торопливо произнес голос. — Мне ужасно неловко, что приходится обращаться к вам с такой просьбой, я делаю это лишь в надежде спасти свою цивилизацию от полного уничтожения. Прошу меня извинить...
— Не надо извиняться, — остановил я его. — Мыслящие существа ничего не должны стесняться.
— Спасибо вам на добром слове, — поблагодарил голос, — Ведь все-таки мы, нечеловекообразные паразиты, чего-то требовать от вас не вправе.
— Все мыслящие существа должны держаться вместе, помогать друг другу, — сказал я. — Вот вам слово чести, — никогда до конца дней моих я не буду чесать между костяшками большого и указательного пальцев левой руки.
— Указательного и среднего пальцев, — поправил он.
— Я вообще не буду чесать между костянками пальцев левой руки! Торжественно клянусь вам в этом и обещаю, что пока я жив, слово не нарушу.
— Сэр, — взволнованно произнес голос, — вы спасли мой мир. Никакими словами не выразить степень моей благодарности. И все же скажу, что я безмерно вам благодарен.
— Ну что вы, что вы, не стоит, — сказал я. Голос окончательно смолк, и я проснулся. Вспомнив удивительный сон, я открыл аптечку и перебинтовал костяшки пальцев левой руки. Я уже хожу с бинтом целую неделю и, несмотря на позывы, не чешу левую руку и даже не мою ее.
В конце следующей недели я бинт сниму. Я прикинул, что по их летосчислению это обеспечит им полный покой на двадцать-тридцать миллиардов лет, что вполне достаточно для любой цивилизации.
Но сейчас меня беспокоит другое. Дело в том, что недавно у меня возникло какое-то интуитивное чувство опасности. Причина — землетрясение в районе Сан Андреас Фолт, а также возобновившаяся вулканическая деятельность в центральной части Мексики. В общем, когда я эти события сопоставляю, меня охватывает настоящий страх.
Поэтому извините, что я врываюсь в ваш сон, но у меня к вам совершенно неотложное дело. И помочь мне можете только вы — больше никто...
ОПЕКА
В Бирме на той неделе разобьется самолет, но меня это не коснется здесь, в Нью-Йорке. Да и фиггов я не боюсь, раз у меня заперты двери всех шкафов.
Вся загвоздка теперь в том, чтобы не политурить. Мне нельзя политурить. Ни под каким видом! И, как вы сами понимаете, меня это беспокоит. Ко всему прочему я еще, кажется, схватил жестокую простуду.
Вся эта канитель началась со мной вечером 9 ноября. Я шел по Бродвею, направляясь в кафетерий Бейкера. На губах у меня блуждала легкая улыбка — след сданного. Несколько часов назад труднейшего экзамена по физике. В кармане позвякивало пять монет, три ключа и спичечная коробка.
Для полноты картины добавлю, что ветер дул с северо-запада со скоростью пяти миль в час. Венера находилась в стадии восхождения. Луна — между второй четвертью и полнолунием. А уж выводы извольте сделать сами!
Я дошел до угла Девяносто восьмой улицы и хотел перейти на ту сторону. Но едва ступил на мостовую, как кто-то закричал: