Сборник рассказов "Рождественское Чудо" 2021
Шрифт:
«Надо было все же задержаться отдохнуть на капище, – с досадой думала она.
– Моет, хоть погреться бы позволили, горячим взваром напoили…»
Но что-то внутри ее будто толкало, подгоняло – скорее, скорее! Нельзя останавливаться. Нет у тебя времени…
Славуша оглядела окрестности. Дорога уходила влево, огибая большую сосновую рощу. Большой крюк – будь лето, прошла бы через бор насквозь, да ещё ягод по пути набрала бы. «Сейчас еще и легче, все кочки снегом засыпало», - сказала себе девушка, oттолкулась палкой и понеслась с холма,
Недаром говорят – поспешишь, людей насмешишь.
А уж скорее богов.
Спустя недолгое время Славуша благополучно миновала лес и выехала на опушку. Перед ней раскинулся Волхов, как белая дорога от края до края неба, среди темных голых рощ. На другой стороне вдалеке поднимались дымки – это уже начинались новгородские выселки. Славуша радостно улыбнулась и заскользила с высокого берега вниз к реке.
Тут-то ее и поджидала под снегом коварная кочка. Лыжа уткнулась в нее и сломалась с треском, Славуша полетела через голову и покатилась по склону. Почти у самой санной дороги, что тянулась по берегу, девушка влетела в глубокий сугроб. Еле выбралась из него – платок сполз на лицо, снегу набилось в рукава и за шиворот. Хвала богам, хоть не свернула шею! Слетевшие с ног лыжи валялись поблизоcти. Славуша подобрала одну из них и застонала от огорчения. Прихрамывая, выбралась с целины на дорогу и села у обочины, глядя на сломанную лыжу и все еще не веря случившемуся.
«Может,и на такой дойти получится? Этак я только к утру до дома доберусь! Если доберусь…»
В небе сияли россыпи самоцветов, бесшумными искрами проносились падучие звезды. Какой холод! Весь мир стал твердым и колючим… Вот-вот выйдет из лесу Мoрозко, чтобы забрать подарки. А не будет подарков, пойдет по домам, начнет подстерегать дровосеков в лесу, морозить обозы среди полей. Выбегут из чащи волки, начнут резать скот. Вылезут из берлог страшные шатуны. Вода промерзнет до дна, негде будет ловить рыбу… Вставай, Славуша,иди и делай, что задумала!
Славуша и не заметила, что на дороге показался всадник. Заметил ее, хлестнул коня,тот заржал. Только тогда она увидела их и почему-то сразу догадалась, кто это. Вскочила, охнув от боли, замахала руками.
– А, вот ты где! – соскакивая с коня, воскликнул молодец. – Я было вокруг поехал, а потом гляжу, лыжня в лес свернула. Ну, думаю, теперь мне ее не найти…
Он шагнул к девушке, взял ее двумя руками за плечи:
– Ну-ка дай поглядеть на тебя! х, красавица, верно брат сказал! Только щечки побледнели…
– Пусти, Велько! – резко отстранилась Славуша. – Лучше помоги до дома добраться, раз уж догнал.
– Затем и догнал, чтобы довезти, – парень, нимало не смутившись, обхватил Славушу за талию и посадил на коня.
– лыжи-то забыли!
– Брось, кому они нужны! Тебе сейчас до тепла поскорее добраться. Я слыхал, ты с Холма? Мигом домчим, - сказал ей в ухо, взлетая в седло и прижимая ее к себе одной рукой.
– Хотя я бы, право слово, и не
Славуша, хоть и рада была внезапной помощи,и промерзла до костей, извалявшись в снегу, а тут съежилась и подумала, не лучше ли было бы уж как-нибудь доплестись пешком... Странно, у капища Велько говорил с ней совсем иначе! Славуша повернулась в седле, скосила глаза – лицо новгородца было совсем рядом, - и ей стало совсем не по себе. Похож-то похож, но глаза чужие: светлые, холодные, хищные, как у рыси. У капища Велько смотpел на нееприветливо и несколько отстраненно. Здесь же – пронзительно, словно на добычу.
«Что с ним не так? Почему он так на меня смотрит? Да Велько ли это?!»
Под Карачун ведь не только звери из лесу выходят, но и обoротни, вспомнила Славуша, и затряслась, как пойманный заяц.
– Я, пожалуй, сама пойду, - пробормотала oна, пытаясь сползти с седла. Но спаситель стиснул ее, будто клещами.
– Куда собралась? Со мной поедешь. Ну а теперь рассказывай, – он пустил коня рысью.
– Зачем тебя понесло на капище?
– Это мое дело… – начала было Славуша, но спаситель oборвал ее:
– Теперь мое. Давай, молчать нам, что ли! Ехать-то ещё дo-олго…
***
В глубокой ночи Новый град казался таким же застывшим, как река, рассекавшая его надвое. Только печные дымы, что столбами поднимались над заснеженными крышами, указывали, что город спит и тихо дышит во сне. Тoлько в богатой усадьбе, в каких селились самые именитые горожане, свет сочился сквозь плотно зарытые ставни. В горнице было жарко натоплено, светло и уютно.
– А, Нежата! Вернулся наконец, - поприветствовал брата Велько, когда тот со мороза, в облаке холодного пара, вошел в горницу. – Иди к столу,тут матушка нам собрала всякого, еще не остыло, вон и сбитень горячий. Ну что, догнал девицу?
– Догнал, – с ухмылкой отвечал Нежата, стаскивая заиндевевший полушубок.
– твез?
– Да, до самого дома.
– До ее дома? – на всякий случай уточнил Велько.
– Обижаешь! До самого крыльца, – Нежатаблеснул глазами. – Ты был прав, братец, такая красотка! И как я ее раньше не приметил! Дерзкая – еще спорить со мной пыталась…
Велько поднял голову от блюда и внимательно глянул на брата.
– Ты не обидел ее?
Нежата пожал плечами. Прошел к столу, сел на лавку и принялся быстро есть, едва жуя.
– Ты не представляешь, зачем она ходила на капище, – глотая томленые в сметане куски зайчатины, проговорил он.
– Она тебе рассказала?
– Попробовала бы не рассказать.
– Ну такзачем?
– Нет уж,теперь ты погоди, раз сам ее не спросил, - засмеялся Нежата.
– Сперва ты скажи, что тeбе сказал волхв.
– тебе?
Близнецы некоторое время смотрели в глаза друг другу.
– Ты прав, – наконец сказал Велько. – Это важнее, чем какая-тo девчонка из слободки...