Сборник рассказов
Шрифт:
Пьеро оставался на месте.
– Вот еще.
– молвил он, поправляя свою лютню.
– Я человек вольный куда хочу, туда и иду. Что там такое, - какая смерть - разбойники? Да у меня и нет ничего, кроме лютни.
И он пошел дальше, между застывших, в ожидании бури деревьев.
И вот в час закатный, когда на небе младая кровь выступила, вышел Пьеро на широкое поле.
И сразу Пьеро увидел молодую девушку.
Она стояла шагах в двадцати от дороги - стояла возле векового раскидистого клена, и шептала. У Пьеро, как у музыканта, был хорошо развит слух и, он смог различить ее слова:
– Прощай, мой милый клен. Вспоминай меня каждую осень, роняя золотистые и бардовые листья. Вспоминай меня и каждую весну, возрождаясь в молодой зелени; прощай соловушка, свившая себе гнездо в кроне; прощай и Солнце - ведь это последний закат, а впереди ждет меня ад...
Пораженный столь необычной речью, Пьеро замер, внимательнее вглядываясь: девушка была не высока ростом, у нее были густые, волнистые темно-каштановые волосы; и, хоть и стояла она в пол оборота к нему - хорошо видно было и личико ее: оно было светлым, с ясными, некрупными чертами, а глаза же были столь весенне чисты, что одно счастье в эти глаза смотреть было. Одета девушка была в длинное черное платье, без всяких украшений...
– А это не сообщник ли ее?
– раздался тут грубый голос, и тут только Пьеро увидел троих королевских гвардейцев, причем, в полном боевом облачении, да с обнаженными мечами.
– Эй, ты кто?! Назовись!
– потребовал тот же гвардеец.
– Меня зовут Пьеро. Я странствующий музыкант...
– Ну вот и проходи дальше!
– Я бы хотел поговорить с этой девушкой.
– Проходи, коли не хочешь изведать стали в своем тощем желудке!
А девушка обернулась на голос Пьеро, вздохнула...
Не обращая внимания на солдат, Пьеро все-таки направился к ней:
– Извините - глупо, конечно, но я просто не могу пройти мимо, не поговорив с вами... не узнав в чем дело.
– Эй!
– окрикнул его гвардеец, но другой заступился за Пьеро:
– Да, дьявол с ним...
– Не поминай сейчас дьявола!
– Какая разница - не видишь - это, действительно, странствующий музыкант. Пускай поговорят напоследок.
А Пьеро остановился в двух шагах от девушки. Верно, он разглядывал, лицо ее довольно долго, да и не замечал этого, пораженный духовной силой, которая сияла от этого девичьего лика. Но глаза - никогда не видел он такой ясности - это была даже не небесная, но некая невиданная, не от этого мира ясность.
– Да, что бы вы хотели узнать?
– спросила она - и голос у нее был необычайной. С какой-то девичьей хрипотцой, он отливался, чеканился, опять таки выделяя душевную силу.
– Проходя мимо, я услышал необычайные ваши слова. Так, точно вы прощались с жизнью.
– Да, действительно - я прощалась с жизнью.
– Но почему? Вы, ведь, такая молодая... Неужто же вас тяготит какое-то преступление?
– Единственное преступление - это то, что в этом году жребий выпал на меня и я не ропщу, так как на моем месте могла бы оказаться любая другая девушка, и так же вот говорить последнее "Прощай" Солнцу. Вы, верно, ничего не слышали про город Лиэр?
– Нет...
– Вы можете увидеть его, если оглядитесь повнимательнее.
Тут Пьеро оглянулся и увидел, что за полем, за темнеющей гладью реки, на которой застыли несколько рыбацких лодочек, высился на холме, взметался к небу островерхими башенками, обнесенный высокой каменной стеною град, видны были даже и флаги, которые застыли в безветрии над башенками.
– Эту историю вам может поведать любой житель Лиэра, но уж если вы хотите услышать ее от меня, так что ж - пожалуйста. Полстолетья назад отец нынешнего нашего правителя - Рорика печального, седовласый Динор, прибывал в тяжких раздумьях. У него была жена - светлокудрая Элна, и он любил ее всею душою, и не было на земле любви более крепкой, чем между ними. Но беда - у них не было детей. Сокрушался Динор: "Кто же будет наследником? Неужто начнутся распри между братьями?.." Ни какие средства, ни какие советы не помогали - в скорби прибывал Динор, видя в кошмарах обагренные кровью, озаренные пожарищами земли. И вот, однажды, отправился этот правитель на охоту. Так случилось, что он отбился от своей свиты и заплутал в лесу. Близилась ночь, а конь нес его среди древних стволов, и дивился Динор, ибо никогда в этих местах не был. Уже черно стало под ветвями, когда впереди, между стволов замерцал огонек. "Наверное - это дом лесника!" - обрадовался Динор: "Вот переночую у него, а утром он укажет мне дорогу".
В избушке он обнаружил одного старца, столь древнего, что и не смог он подняться - лицо у старца столь сильно было изъедено морщинами, что не видно было ни носа, ни рта - только глаза - то не человечьи глаза были, но глаза ворона.
– Хочешь ли ты, чтобы родился у тебя умный сын, который мудро правил бы твоими подданными много-много лет?
– спрашивал старец скрипучим голосом.
– Неужто можешь ты мне помочь, старый кудесник?
– подивился Динор.
– Я один и могу помочь. Скажешь свое согласие и, вернувшись завтра, узнаешь, что Элна твоя ожидает ребенка.
– Если бы исполнилось такое, мог бы пожелать ты любую награду, любые почести.
– Э-э-э!
– покачал тут кривым пальцем старец.
– Мне многое не нужно. Должен ты только подписать договор, что каждый год, одна молодая девушка и юноша должны отправиться погостить на денек в мое королевство.
– В твое королевство?
– изумился Динор.
– Неужто есть такая земля, где ты старик правитель?
– Да, в этой вот избушке.
– был ответ.
Решил тогда Динор, что кудесник на старости лет тронулся умом и впрямь почитает эту маленькую, покрытую паутиной избушку. Решил он, что старец просто хочет хоть бы раз в году общаться в своем глуши с молодыми людьми, и потому, рассудивши, что вреда от этого все равно никому не будет, согласился.
– Хорошо же.
– молвил старик.
– Теперь скрепим наш договор кровью, и запомни, что в тот год, когда двое не будут избраны, умрет твой наследник, и начнутся кровавые войны.
– Нет ли здесь подвоха?
– О нет - мое королевство в этой избушке, а гостить они у меня будут лишь один день.
Достал старец черный лист, махнул рукой и тут, из пальца Диора выступила кровь, на тот лист пала, и запылала там его подпись.
– Все!
– зашелся тут каркающим смехом старик.
– Ты свободен, но перед тем, как уезжать, загляни-ка в мой подвал.
Он махнул рукой, и, откинулась крышка в подвал - она оказалась железной, и очень толстой - с громом рухнула она на пол, а по горнице забегали тут кроваво-огненные сполохи и раздались вопли.
– Подойди, подойди к крышке! Загляни в мое королевство!
Побледнел Диор, покачиваясь, точно пьяный, подошел к проему, заглянул туда, да и вскрикнул, ибо понял, что заключил договор с нечистым. Открылась там, под ним, адская бездна - кровь, боль, цепи, чудища - да не опишешь того!
А старец смеялся: