Сборник рассказов
Шрифт:
— А будешь острить, нечего будет чистить. — Пообещал мне, вошедший первым.
Я счел за лучшее внять совету, хотя в туалет действительно хотелось, и дальше меня вели в полной тишине с моей стороны.
Глаза постепенно привыкли к свету, и я осмотрелся.
Мы были в небольшом поселке, всего с десяток домов, и меня вели к самому большому из них.
У дома было постоянное движение. Различные, по количеству людей и вооружению, группы заходили в дом, выходили из него и расходились в разные стороны.
Да-а-а.… Бурную деятельность развел Большой!
Уже почти дойдя до места назначения, я увидел картину, заставившую меня остановиться, за что сразу же был награжден тычком в спину, стволом автомата:
четверо ребят тащили к дому ржавый холодильник. Наш с Мелким холодильник! И занесли его в дом, стоящий слева от штабного, на крыльце они передали свою ношу другим людям, одетым в полную химзащиту.
— Ну чё вылупился? Давай! Пошел! — Бугай снова ткнул меня в спину.
Меня ввели внутрь, в сенях было удивительно чисто, выскобленные доски полов, стекла в окнах. У порога лежала мокрая тряпка, я перешагнул через нее и меня сразу, сильно дернули за шиворот:
— Ноги вытирай, урод! Большой чистоту любит.
«Надо же!» — подумал я, шамкая ногами по тряпке. Мне даже стало интересно взглянуть на этого любителя чистоты.
За сенями была (я не верил своим глазам!) приемная… с секретарем!!!
Здесь явно кто-то сошел с ума!
— Вот привели, — доложил Бугай секретарю. Это был молодой парень с кобурой на поясе, в которой находился большой пистолет, «Стечкин», наверное.
Парень поднялся из-за стола, подошел к двери, за которой слышались приглушенные голоса, постучал, приоткрыл дверь и бочком скользнул в комнату.
Через полминуты вышел и, обращаясь к Бугаю, сказал:
— Подождите здесь, сейчас совещание.
Он указал на табуреты стоящие в рядок у стены.
Второй конвоир пихнул меня в сторону табуретов, и мне пришлось сесть.
Сами они сели по обе стороны от меня. Я начал ерзать на своем месте, оглядываться, вытягивая шею.
— Ты чего? — спросил, тот, который не любил, когда острили.
— А где тут касса?
— Какая касса? — не понял он.
— Ну, где билеты в этот цирк продают.
Оба пристально посмотрели на меня, с серьезным видом, наверное, шутка не прошла. Потом «Любитель острот» сделал резкое движение и ударил меня локтем в лицо. Удар был не сильный, видимо он боялся испачкать кровью пол, но чувствительный, учитывая, что еще я стукнулся затылком о стену, когда откинулась голова. Молоток у меня в черепе, принялся за работу с новой силой.
Я пошмыгал носом, и сказал:
— Спасибо, за объяснения. Теперь я точно смогу найти туда дорогу.
Парень — секретарь гаденько ухмылялся.
Я хотел, было, спросить, что он еще делает для Большого, кроме того, что подает чай, но тут дверь распахнулась и из нее вышла группа людей. Они молча прошествовали мимо нас, клацая оружием, и мои провожатые поднялись и заставили подняться меня. Они впихнули меня в комнату, закрыли за собой дверь и встали сзади меня. В комнате было накурено. Сизый дым висел под потолком.
И тут я увидел Мелкого. Он сидел на табурете в углу, со связанными за спиной руками. Весь в кровоподтеках и ссадинах, одежда изорвана. Он отвел глаза и не смотрел на меня, хотя в какой-то миг мне показалось, что он мне подмигнул. Я вдруг почувствовал, что это я виноват в том, что он оказался здесь. Не надо было соглашаться и брать его в ученики.
Я опустил взгляд и увидел, что оказался стоящим на красной ковровой дорожке. Поднял глаза выше и увидел большой письменный стол, с простреленной в нескольких местах столешницей. На ней были навалены стопки карт, карандаши, пара пачек сигарет и самодельная зажигалка.
А за столом, откинувшись на стуле, одетый в камуфляж, сидел он — Большой. То, что это Большой я понял как-то сразу, и даже не из-за телохранителей, стоящих по обе стороны от него… ну, просто, кто это еще мог быть, если не Большой?
Интересно, почему его так назвали? Среднего роста, спортивного сложения, с залысинами, в очках. Может, у него были, какие другие достоинства, так вот сразу, незаметные. Надо будет спросить у секретаря!
Он смотрел на меня из под очков, сложив руки на груди, и раскачиваясь на стуле.
— Тебя как звать, сталкер? — голос у него тоже был обычный, с небольшой хрипотой.
— А почему, Большой? — ответил я интересовавшим вопросом. Наглости я научился у Мелкого.
Сзади ударили прикладом по плечу, я охнул и упал на колени, опираясь руками в красную дорожку.
— Не надо этого, — приказал строгим голосом, Большой. — Я отвечу на твой вопрос, сталкер.
Он перестал раскачиваться и сел, сложив руки, как школьник.
— Но только сначала я хочу получить ответы на свои вопросы.
Меня подняли. Большой выдержал паузу и продолжил:
— Так как тебя зовут?
Я почувствовал, что из носа идет кровь. Все — таки сосуды не выдержали. Я вытер кровь рукой и шмыгнул носом. Большой достал из нагрудного кармана платок и бросил мне. Он молча ждал, пока я вытрусь. Я утер кровь и демонстративно запихал платок себе в карман.
— Учитель, — назвался я.
Большой встрепенулся.
— Как? — переспросил он.
— Учитель, — повторил я.
Большой, вдруг, беззвучно затрясся, а потом громко заржал. Ему вторили его телохранители и мои конвоиры. Их веселье не утихало несколько минут. Большой даже снял очки и вытирал слезы, достав из другого кармана, еще один платок. Лично я не находил ничего смешного в своем прозвище.
— И за что же тебя так назвали? Любишь всем на мозги капать? — спросил он, немного успокоившись.