Сборник рассказов
Шрифт:
– Просто бракованные гробы, - заключил он.
– Как это я не заметил!
– А если блевотина?
– спросил Игорь.
– Могли ведь и живые наблевать, - резонно ответил Сучков.
– С похмелюги и не то бывает. Ну, забрели, ну, упали... Подумаешь, делов-то.
– Да почему ж блевотина-то?
– рассердилась Соня.
– Что она, с неба, что ли, свалилась?
– Тише, тише, - испугался Мустыгин, - не хами.
– А во всем Костя Крючкин виноват, - зло сказал Борис Порфирьич.
– Он выдавал зарплату.
– Да он тебе всегда завидовал, - вставила Соня.
– Из зависти и подсунул.
– Обидно!
– покачал головой Мустыгин.
– Гробы должны быть как надо... Это же валюта, - и он вытянул губу.
– Раз вместо зарплаты. К тому же международная! Везде ведь умирают - на всем земном шаре.
– Я этого Коське никогда не прощу, - твердо и угрюмо заявил Борис Порфирьич.
– Морду ему вот этим облеванным гробом и разобью.
– Обменяй лучше. По-хорошему, - плаксиво вмешалась Соня.
– Зачем врага наживать? Он тебе это запомнит.
– Конечно, папань, - солидно добавил Игорь.
– Скажи, что, мол, ты, Костя, обшибся, - трусливо заволновалась Соня.
– Со всяким бывает. И давай, мол, по-мирному. Сменяй гробы, и все тут. Эти ведь не продашь, даже самым бедным... Только гроб ему в харю не суй, слышь, Боря?
– Ну, что поделаешь! Сегодня уже поздно, а завтра суббота, пригорюнился Сучков.
– Как неприятно! Вечно у нас трудности. И в профсоюзе я скажу, чтоб ношеными гробами зарплату не выдавали. Наше терпение не бесконечно.
Все опять сели за стол.
– А может, спустишь гроб-то тот самый, бракованный?
– замечталась Соня, подперев пухлой ладонью щечку.
– А что? Я вот слышала, у Мрачковых только-только дед помер. Они бедные, где уж им нормальный гроб купить. Сбагри им. А с Крючкиным лучше не связывайся, что ты - не видишь человека? Да он тебя живьем съест, при первом удобном случае...
– Все равно отомщу, - прорычал Сучков.
И на следующий день пошел продавать тот самый подержанный и, возможно, даже облеванный гроб. К Мрачковым зашел быстро - не зашел, а забежал...
– Дед-то помер, Анисья!
– с порога закричал Борис Порфирьич.
– Все знают, что помер.
– Ну вот, я с помощью к тебе. Хороший гроб по дешевке отдам! А то жрать нечего. Зарплату гробами нам выдают.
– Слышала.
– Ну раз слышала, так бери, не задерживайся.
Сучков действовал так резко, нахраписто, что Анисья Федоровна в конце концов поддалась.
– Возьму, возьму, - хрюкнула она, - только денег нет. Может, возьмешь чайниками?
– Я тебя, мать, стукну за такие слова, - рассвирепел Сучков.
– Чего меня стукать-то?
– защищалась Анисья.
– Денег ведь все равно нет. Стукай, не стукай.
Сучков сбегал домой.
– Бери, Боря, бери!
– увещевала его Соня.
– Не будь как баран. Все-таки чайник лучше, чем гроб. Спокойней. Уютней. Еще лучше - возьми самоварами.
– Какие у нее самовары...
– Все равно бери.
Сучков позвал сына. Вдвоем дотащили гроб, перли через трамвайные линии, сквозь мат и ругань людей. Тачку не использовали, несли на своих.
Мрачковы встретили гроб полоумно.
– Какой-никакой, а все-таки гроб, - сказала сестра Анисьи.
– Гробы на улице не валяются. Фу, целая гора с плеч.
Сучков набрал мешок чайников: но почти все какие-то старенькие. Правда, были и полуновые. Сухо распростившись с Анисьей, Сучков (сын еще раньше убежал) с мешком за спиной направился к себе. По дороге выпил, и половина чайников разбилась. Мрачковы гробом остались довольны.
– Выгодная сделка, - решили они.
А вот Борису Порфирьичу пришлось выдержать сцену.
– Чайники-то побитые почти все, - взвизгнула Соня.
– Это что же, им побитыми чайниками зарплату выдавали? Не ври!!!
Сучков нахмурился.
– Анисья сказала, что давали новые, но они сами со злости их побили. Да и я разбил штуки две, пока пил с горя. Не тереби душу только, Сонь, не тереби!
Соня присмирела.
– Ладно уж, садись кашку овсяную поешь. Ничего больше в доме нет. А то ведь умаялся.
Сучков покорно стал есть кашу. Соня пристально на него смотрела. Сучков доел кашу, облизал ложку.
– Боря, - вкрадчиво начала Соня, - мне кажется, Мустыгин преувеличил. Я все наши гробы подробно облазила. Ну, правда, тот, что ты сбагрил, был действительно облеванный. А остальные - ни-ни. Чистые гробы, как стеклышко. Один только - да, попахивает покойником и вообще подозрительный.
– Какой?
Соня показала глазами на гроб, стоящий около обеденного стола.
– Его бы хорошо тоже поскорей сбагрить, - продолжала Соня, попивая чай.
– Неприятно, правда. Может быть, покойник был какой-нибудь раковый или холерный. Завтра выходной - снеси-ка на базар втихую, незаметно. Хоть на кусок мяса сменяй.
– Да куда ж я его попру на базар?!
– рассердился Сучков и даже стукнул кулаком по тарелке.
– Что я тебе, новый русский, что ли, все время торговать и барышничать?!
– Ой, Боря, не ори! Подумай, что исть-то будем завтра? Даже хлеба нет.
Сучков задумался.
– Вот что, - сказал он решительно.
– Надо к Солнцевым пойти. Немедленно.
– Так у них же гробов полно!
– Соня раскрыла рот от изумления.
– "Гробов полно"!
– передразнил Сучков.
– Без тебя знаю. Но они их приспособили. Вся квартира в гробах, и все пристроены - по делу. Даже корытника своего порой в гробу купают, говорят, что это, дескать, для дитя полезно. Может, и наш приспособят. Один у них гроб - как журнальный столик, другой - для грязного белья, третий почему-то к потолку привесили, говорят: красиво.