Сборник "Русские идут!"
Шрифт:
Вообще о судьбе всех, воевавших в Афганистане, Дмитрий старался даже не вспоминать. Желчь поднималась к горлу, а кулаки сжимались до скрипа кожи и хруста суставов. Если редкого счастливца, который ухитрился спасти окруженных необстрелянных солдат и вывести их в расположение наших воск, засыпали наградами, то Тарас никого не спасал, о нем как-то неловко говорить и, тем более, награждать. О нем постарались поскорее забыть.
И вот теперь он в этом подразделений, внешне веселый, добродушный, компанейский. Ничего не забывший. Не простивший.
Задумавшись, он едва не натакнулся на Тараса, тот нес на оттопыренной руке ведро с краской, в другой держал широкую малярную кисть. С крыльца бытовки, где сидел Макс в компании крепких ребят, весело крикнули:
– Опять?
– Пора кое-что сменить, – ответил Тарас с усмешкой. – Есть добровольцы?
– Придумал новое?
– Валентин придумал, – сообщил Тарас. – Поможете?
Макс отмахнулся:
– Вон новичка возьми. Заодно проверишь, не лунатик ли.
Тарас повернулся, его черные как маслины глаза испытующе оглядели Дмитрия с головы до ног:
– А-а... Ты в самом деле как насчет этого... хождения по крышам?
– Только по ночам, – сообщил Дмитрий. – Когда сплю. А так ни по крышам, ни по карнизам.
– Сейчас походишь, – сказал Тарас зловеще. – Возьми ведро с краской... Да не это, во-о-о-он еще одно. И кисть побольше. А в каптерке еще захвати набор пакетов. Дешевые, акварельные, первым же дождем смоет, но нам надолго и не надо.
Дмитрий, ничего не понимая, притащил все, что велел лысый гигант, вместе поднялись на плоскую крышу здания. Дмитрий соступил с последней ступеньки, ахнул: крыша разрисована всеми цветами, а потом ахнул снова, когда понял, что нарисовано.
– Чо краснеешь, – прорычал Тарас. – Тебе наглядная агитация не ндравится?.. Может быть, ты вообще – продажный наймит Империи? Бери ведро, начнем с того края. Это все уже устарело, а Валентин тут новую штуковину придумал... И надпись, что надо! Вот с этой бумажки спишешь. Ничего не перепутай! Как у тебя с грамотностью?
– Если по бумажке...
– Буковка в буковку! А то тут не по-нашему.
– Да я и по-нашему только если большими буквами...
– Тут крупно, крупно.
Дмитрий косился на непристойный рисунок:
– Тогда не перепутаю.
– Вот и давай, не стесняйся. Гражданские самолеты над нами не летают, так что попадет тому, кому предназначено.
– А что... что они с этими снимками делают?
– Обязаны класть на стол руководству, – ответил Тарас счастливо. – Лично генералу Хануману. А также в восьми экземплярах раздать высшим чинам из армейской разведки, военно-воздушной, морской, в ЦРУ, одну – секретарю национальной безопасности... сейчас у них там баба, для нее тоже кое-что наклевывается, вот только надпись надо покороче! Чтобы как удар кнута по ее толстой голой жопе... Ты стишки никогда не кропал?
Дмитрий шарахнулся так, что едва не упал с крыши:
– Ты что?.. Никогда в жизни.
– Жаль, – сообщил Тарас искренне. – Жаль. Ну ладно, ее оставим на десерт.
Дмитрий поинтересовался:
– А как... эти?... Ну, которым все это...
– Странные какие-то, – ответил Тарас неодобрительно. – Почему-то обижаются. А с чего бы? Ведь это раньше были вероятными противниками, а сейчас просто невероятные союзники! А что обижаться на таких союзников?.. Мы ж их любим, разве не видно? Вон Ханумана двое наших с двух сторон любят, аж глаза у генерала на лоб полезли... Да тут надо дорисовать...
А за обедом Тарас сказал равнодушно:
– Завтра у нас свободный день. Валентин, в город съездим... или ну его на фиг?
– Второе, – ответил Валентин ровно.
Его пальцы красиво и синхронно работали ножом и вилкой, расчленяя, накалывая, нагребая лезвием ножа на зубчики вилки горки ядреной каши. Все это безукоризненно точно отправлялось в рот, не обронив ни единой крупинки. Сам Валентин сидел за столом как герцог на королевском приеме: невозмутимый, знающий себя цену. Дмитрий уже знал по слухам и смешкам, что Валентин в самом деле потомок кого-то и чего-то, не то барон, не то князь, хотя и тщательно это скрывает.
Дмитрий оживился:
– Здесь можно выезжать в город?
– Кому можно, – ответил Тарас злорадно, – а кому... У тебя как с цензом оседлости? Ну, прошел ли тесты, сдал ли мочу на анализы?
– Сдал, – подтвердил Дмитрий. – Все сдал...
Валентин поморщился:
– Ребята, за столом...
– Извини, – сказал Дмитрий. – Правда, извини. Это чудовище все время провоцирует. Вам разрешают?
Валентин бросил короткий взгляд на Тараса:
– Ты поинтересуйся о новичке.
Тот пожал плечами:
– Ты же знаешь порядок. Он не бывал даже на пленере. Пока не пройдет все круги нашего ада... я говорю о бюрократическом аде, ему даже к забору близко подходить нельзя.
Валентин недобро ухмыльнулся:
– Ты еще брякни, какие тут заборы!
– Молчу-молчу.
Ножи и вилки позвякивали, Тарас с хрустом грыз толстую мозговую кость. Из-за дальних столов донеслись раскаты здорового смеха. Когда дошла очередь до кофе, в нагрудной кармане Дмитрия пискнуло. Он нащупал сквозь ткань выступающую кнопку, тут же там пискнуло, негромкий голос произнес:
– Стажер Човен! К полковнику Ермакову.
Валентин смолчал, а Тарас сказал сочувствующе:
– Ничего, кому-то надо и эти места чистить.
– Да брось, – поморщился Макс. – Все делает механизация. Это так, чтобы некоторые носы не задирали.
– Эт ты на кого немекиваешь? – спросил Тарас угрожающе.
Из столовой Дмитрий напрямик направился в административный домик. Часовой оглядел его придирчиво, кивнул. В коридоре было пусто, а когда отворил дверь кабинета, Ермаков все еще горбился за клавиатурой, тихонько щелкал клавишами, не доверяя некоторые команды даже самым доверенным программистам.