Сборник сказок Дональда Биссета
Шрифт:
Он висел на длинной нитке и изо всех сил раскачивался. Раз — туда, два обратно, три — туда… Бац! — он набил себе здоровенную шишку о балку и пополз назад к паутине. Настроение у него испортилось.
Он посидел, подумал и решил сделать последнюю попытку. На этот раз перепрыгнул.
Когда Элис надоело наблюдать за пауком, она побежала в зоопарк к своему приятелю Бобу — кенгуру.
Боб в этот день надел новые ботинки на каучуковой подошве, чтобы удобнее было прыгать.
Когда явилась Элис, он как раз тренировался.
— Смотри,
Высоко-высоко, даже выше ограды; а потом ещё выше — выше домов; а потом ещё выше — даже выше башен и колоколен, а потом… Но в эту минуту над ним пролетал самолёт, и Боб со всего размаха — бац! — набил себе здоровенную шишку, стукнувшись о крыло самолёта.
"Ну и ну! — подумала Элис. — Прямо как паук головой о балку".
Но Боб подпрыгнул ещё раз — высоко-высоко, почти до самого солнца. А потом пошёл к сторожу зоопарка, и сторож сделал ему холодную примочку, чтобы шишка скорее прошла.
После этого Элис и Боб вместе поужинали.
А после ужина Элис вернулась домой и сделала холодную примочку пауку.
"Вот это друг!" — подумал паук.
Он устроился поудобнее в паутине и заснул. В дыре в стене в комнате в доме в переулке в городе в стране в мире во Вселенной жила-была мышка. Звали её Элис.
Как-то раз Элис лежала на перинке, ела сыр и наблюдала за пауком на потолке, который старался перепрыгнуть с одной балки на другую.
Он висел на длинной нитке и изо всех сил раскачивался. Раз — туда, два обратно, три — туда… Бац! — он набил себе здоровенную шишку о балку и пополз назад к паутине. Настроение у него испортилось.
Он посидел, подумал и решил сделать последнюю попытку. На этот раз перепрыгнул.
Когда Элис надоело наблюдать за пауком, она побежала в зоопарк к своему приятелю Бобу — кенгуру.
Боб в этот день надел новые ботинки на каучуковой подошве, чтобы удобнее было прыгать.
Когда явилась Элис, он как раз тренировался.
— Смотри, как высоко я прыгаю! — сказал Боб и подпрыгнул.
Высоко-высоко, даже выше ограды; а потом ещё выше — выше домов; а потом ещё выше — даже выше башен и колоколен, а потом… Но в эту минуту над ним пролетал самолёт, и Боб со всего размаха — бац! — набил себе здоровенную шишку, стукнувшись о крыло самолёта.
"Ну и ну! — подумала Элис. — Прямо как паук головой о балку".
Но Боб подпрыгнул ещё раз — высоко-высоко, почти до самого солнца. А потом пошёл к сторожу зоопарка, и сторож сделал ему холодную примочку, чтобы шишка скорее прошла.
После этого Элис и Боб вместе поужинали.
А после ужина Элис вернулась домой и сделала холодную примочку пауку.
"Вот это друг!" — подумал паук.
Он устроился поудобнее в паутине и заснул.
Блэки
Жила-была на свете лошадь. Звали ее Реджи.
По утрам Реджи развозила молоко и каждый раз встречала по дороге своего приятеля Блэки — маленькую черную собачонку.
По правде говоря, Реджи не так уж нравилось развозить молоко. Она всегда мечтала быть скаковой лошадью и брать на скачках призы.
Блэки тоже был не очень доволен своей судьбой. Он мечтал научиться бегать, как настоящая гончая, хотя ноги у него, честно говоря, были коротковаты.
Как-то после обеда они сидели у Реджи в конюшне, играли в "крестики и нолики", и вдруг Блэки осенила идея:
— Реджи, мы должны есть уголь! Паровозы потому так быстро бегают, что едят уголь.
И, обсудив все хорошенько, они решили попытать счастья.
Они спустились в подвал, где хранился уголь, но только взяли по кусочку, как вдруг появилась сама хозяйка миссис Прочь.
— Ах негодные! Таскать мой уголь! А ну прочь отсюда!
Она схватила кусок угля и запустила в них. Реджи и Блэки кинулись бежать.
В жизни они так быстро не бегали!
А как раз в это время мэр города выглянул в окно. Мэра звали Уильям.
— Вот это скорость! — воскликнул он. — Держу пари, эта лошадь получила бы на скачках первый приз. А собака-то, собака! Несется быстрее гончей! Честное слово, они заслужили по медали.
И он выдал Реджи и Блэки по медали.
Вниз!
В Лондоне на пятом этаже большого дома жил человек, по имени мистер Уоллингтон.
Каждое утро в половине девятого он уходил на работу. Перед уходом он целовал жену, гладил кошку и раскрывал над головой зонтик.
Он всегда выходил из дому с раскрытым зонтиком.
— На всякий случай! — говорил он.
И никогда не ходил пешком по лестнице, а поднимался или спускался только в лифте — ведь он жил на пятом этаже.
Каждый раз, когда он входил в лифт с раскрытым зонтиком, все удивлялись и спрашивали:
— Почему вы едете в лифте с раскрытым зонтиком? Здесь ведь нет дождя.
— На всякий случай! — отвечал мистер Уоллингтон.
— А если и на улице нет дождя, тогда, выходит, вы зря раскрывали зонтик?
— Легче закрыть зонтик, когда нет дождя, чем открыть, когда идет дождь.
— Это верно, — соглашались все. — Всего вам доброго, мистер Уоллингтон!
Швейцар у подъезда говорил ему:
— С добрым утром, мистер Уоллингтон!
Швейцар носил синюю форму с серебряными пуговицами и следил, чтобы все было в исправности — и лифт, и дверные звонки, и лампочки на лестнице.
И вот однажды, собравшись, как всегда, на работу, мистер Уоллингтон сел в пустой лифт и уже хотел было нажать на кнопку «вниз», как вдруг у него мелькнула мысль: "А что если нажать не «вниз», а «вверх»?