Сборник "След зомби"
Шрифт:
– Слышь, мужик, дай курточку поносить, – сказали откуда-то слева. И Тим очнулся. «Привычка целителя, если «щелкнул» и увидел человека – начни диагностику. А они всего лишь пьянее меня. И это свечение – только злость и либидо. Елки-палки! Бить собираются. Осталось секунды две, максимум три…»
Все это пронеслось в голове Тима за какие-то мгновения. Плохо соображая, что делает, он повел руки одна другой навстречу, скрещивая их на солнечном сплетении. Вдруг к нему вернулась прежняя злоба. И оказалась во много крат сильнее, чем была. И захлестнула с головой, так что не вдохнуть. Тим озверел.
– Сдохни! – выплюнул он светящемуся пятну слева. И выстрелил в него шариком из правой руки. Бац! И пятна не стало. – Ап! – Тим одновременно выстрелил с левой вперед и «отщелкнул» на две ступени вниз, чтобы хоть частично вернуть зрение. «Как в замедленной съемке. Широкоплечий детина, все еще сжимая в кулаке пачку сигарет, валится на спину. Четверо с искаженными лицами – какие смешные гримасы! – присев, отползают задом. Шарик мечется в теле хулигана почище любой пули со смещенным центром. Ох, как здорово! Как же мне хорошо!» – Н-н-на! – Тим с правой выстрелил в третьего, сжимающего в руке нож. И вместо шарика во врага ударил луч.
В тот же момент к Тиму вернулось нормальное восприятие пространства и времени. «Подстреленный» полетел вверх тормашками, выронив нож. А остальные – исчезли. Только дробь каблуков по асфальту где-то вдали. У Тима закружилась голова, и он прислонился к стене.
Двое пострадавших, хрипя и задыхаясь, слабо шевелились на земле. Третий лежал неподвижно. Тим попробовал «щелкнуть», и голову его расколола боль. Застонав, он сжал ладонями виски. «Мне нужно «щелкнуть». Мне позарез нужно «щелкнуть». Я должен знать, что произошло».
Тим шагнул к предводителю шайки и наступил ему на кисть руки. Кулак разжался, и Тим, кряхтя, подобрал злополучные сигареты, выпавшие на землю. «Здесь темно, я себя демаскирую… А, плевать, всех поубиваю. Жалко, коньяка больше нет». После нескольких затяжек Тиму слегка полегчало, и он, кривясь от боли, смог «щелкнуть». Неглубоко, но достаточно для того, чтобы разобраться.
«Так, эти двое, которых зашибло шариками, похоже, скоро очнутся. Просто шок, временная энергетическая кома. А третий? Ого! – Тим поспешно «отщелкнул», чтобы не смотреть. – Фу! Проклятье! Ох, что же я натворил!»
Тим почувствовал, что ноги сами несут его прочь. «Как меня сюда занесло? Ах да, я же шел к Марианне. Душу из нее хотел вытрясти. А получилось… вот».
Тим быстро шел дворами, стараясь, чтобы не заплетались ноги. «Марианна – это хорошо. Душу я из нее, положим, все равно выну. Но потом. А сейчас мне нужно убежище. И срочно. Главное – дойти. Здесь недалеко. Или все же передохнуть? Я только на секундочку… – Тим присел на скамейку у детской площадки и закурил. – Ладно, я не убил этого парня. Он тоже очнется. Но он уже труп. Теперь у него все здоровые органы станут больными. А все больные – почки, например – станут больны смертельно. И даже я, сотворивший это, не смогу его вытянуть. А стоит ли горевать, Тим? Ну, было пьяное молодое дерьмо с ножиком. Мало они тебя в армии мудохали? Ты вспомни, как на тебе «дедушки» отрабатывали приемы карате. Четверо на одного.
Нет, не то. Ведь тогда ты никого не тронул. Ты ставил блоки, не пропустил ни одного серьезного удара и ждал, когда им надоест. Ты их жалел, Тим, тебе было за них стыдно. Но почему ты не пожалел сейчас? Как ты мог забыть, Тим, что у тебя только два шарика?»
Он с усилием оторвался от скамейки и нетвердыми шагами двинулся вперед. «Довели. Они меня довели. Сволочи, уроды, выродки! Они хотят, чтобы я стал такой же, как они. А вот х…й вам в белы рученьки!!!»
Дорогу перебежала кошка. Неважно. «Ничего не вспоминай, Тим, – сказал он себе. – Когда ты сделал это в первый раз, тебе было двенадцать лет. До смерти напуганный ребенок не может отвечать за свои поступки. И то, что эта женщина была ни в чем не виновата… А может, и была. Ты не знал, что она психиатр, ты только увидел, что она причинит тебе зло. И когда она, мило улыбаясь, взяла тебя за руку, ты ей так врезал…
Интересно, она поняла, что это сделал ты? Вряд ли. Скорее всего, пси-способности не укладывались в ее систему представлений. Она была тупая, Тим. И версия с настольной лампой, которую вдруг закоротило и на которую она в этот момент облокотилась, – эта версия устраивала всех. Кроме тебя. Потому что ты хотел знать, что с тобой происходит, и рассказал о своих необычных способностях родителям. А они привели тебя к этой женщине. Спасибо, мама и папа, за визит к врачу. И за таблетки. Они действительно снизили мне порог нервной возбудимости. И от любви к вам вылечили тоже. Ведь я очень не хотел их принимать.
В последний раз я видел эту женщину, когда мне было пятнадцать. Я уже был умен, и она сказала предкам, что я, слава богу, совершенно здоров. Для мальчика беда прошла стороной. А вот для нее – нет. Я понял, что она умирает, и разглядел причину. И промолчал. Люди научили меня скрываться и молчать. Так почему мне по-прежнему стыдно за то, что они тупые, зашоренные, бесстыдные? Почему я по-прежнему хочу всех и вся изменить? Ведь у меня есть только один критерий – я сам. А если переделать всех людей по моему образу и подобию… Намного ли лучше они станут?»
Тим уткнулся носом в дверь подъезда, ухватился рукой за косяк и пару секунд постоял, отдыхая. «Да, они станут лучше. Потому что я точно лучше их. Я ни у кого ничего не хочу отнять. И никого ни к чему не хочу принудить. А они – уроды. Вот так. И то, что произошло сейчас, – чистой воды самооборона. Но… Чертовски все это обидно. Потому что, даже защищаясь, я становлюсь таким же уродом, как они. Тьфу!»
– Бля!!! – рявкнул Тим на весь подъезд, успев в последнюю секунду перепрыгнуть через кучу дерьма, прикрытую деликатно газеткой. К нему вернулась злость. И он чувствовал себя все крепче. Голова уже почти не болела. Поднимаясь по лестнице, он «щелкнул». Нормально. «До упора не получается, но я очень быстро восстанавливаюсь. Что со мной происходит? – подумал Тим. – Это как-то связано с попытками войти в мое сознание. Может, у меня вырабатывается иммунитет, и от этого я становлюсь только сильнее? Разберемся. А который час? Половина одиннадцатого. Нормально. Марианна, как и я, ночная птица. Поди, только проснулась, ведьма черножопая».
У Марианны за дверью ревел хэви металл. Играли любимую вещь Тима – группа «Эксепт» рубила бетховеновскую «К Элизе». Тим уткнулся лбом в кнопку звонка и принялся ждать, слушая и размышляя.
Сначала он подумал, что «Эксепт» все-таки не металлическая группа, а хард-н-хэви. Потом задумался над названием композиции – «Metal Heart» – и решил, что по-русски оно не прозвучит. «Металлическое Сердце – это некрасиво. Красиво было бы – Стальное Сердце. Когда-то я про себя такое сказал.