Сборник "След зомби"
Шрифт:
– Пристегнись! – скомандовал отец.
Тим нащупал справа ремень безопасности, набросил его на себя и воткнул скобу в замок. Ремень оказался с инерционной катушкой и тут же плотно охватил тело, выбирая слабину.
«Волга», бешено набирая скорость, летела в сторону кольцевой развязки, где на углу леса сходились два проспекта. Отец ткнул какую-то кнопку, и из-под капота, перекрывая рык двигателя, взревела сирена. Машины на «кольце» бросились врассыпную, и «Волга», почти не снижая темпа, прошла сквозь них, как нож сквозь масло. Позади визжали тормоза и раздавались протестующие гудки.
–
– Не за что. – Сергей Костенко с маху одолел перекресток, вывел машину на осевую линию и так наддал, что у Тима зарябило в глазах.
– Не зацепило тебя? – спросил отец.
– Что?! – В машине было шумно, а Тим и без этого слышал плохо. Все его силы уходили на то, чтобы отдышаться. Пси не возвращалось. Организм вел себя так, будто паранормальными способностями отродясь не владел. Координация движений по-прежнему никуда не годилась, перед глазами стоял туман. И было очень страшно.
– Не попали?! – прокричал отец.
– Я не попал! – крикнул Тим в ответ.
– Мудак! Зачем?! Ох, мудак! Идиот! Ладно! Отлежишься в психушке, ничего они тебе не сделают! Я договорюсь!
– Пап, я справлюсь!
– Заткнись! Будет так, как я сказал! Ты что, в тюрьму захотел?! Если тебе на меня насрать, ты хоть о матери подумай! Ты знаешь, что с ней будет, если она узнает?!
Тим молча делал глубокие вдохи.
– Давай ствол, – отец протянул назад руку.
– Я его на место положил!
– Что значит «на место»?
– Это их ствол! Я его вытер и сунул туда, откуда взял. Хрен докажут, что это я стрелял!
Отец на секунду обернулся, и Тим увидел, что глаза у него совершенно безумные.
– Ты учти, – сказал Тим, – я сейчас у них на сканере. Чем скорее ты меня высадишь, тем лучше. Спасибо тебе большое, но дальше я сам выберусь. Не вяжись в это дело.
– Куда ты выберешься? – процедил отец, штурмуя затор на перекрестке. – Ты без меня никуда не выберешься…
– А куда ты собрался меня везти?
– Куда, куда… В Институт, конечно.
– Па, ты с ума сошел! Меня же там…
– Тебя признают невменяемым! – рявкнул отец. – И с тебя взятки гладки! Я договорился! А иначе тюрьма! Ты понимаешь, урод, что ты так и так свою жизнь загубил?! На свободе останешься, но получишь такую справку, что тебя в дворники не возьмут!
– С кем ты договорился?! – заорал Тим, срывая голос.
– С Самохиным!
От беспомощности Тима начало слегка подташнивать. Видение операционного стола замаячило совсем рядом. Тим полез за сигаретами, но куртку на груди прижимал ремень. Тим медленно потянул его, чтобы не блокировать инерционную катушку, но ремень почему-то не поддавался. Некоторое время Тим его дергал, а потом решил просто отстегнуть. Но кнопка утопилась в гнезде без малейшего результата. Почуяв недоброе, Тим посмотрел на дверь. И без сил откинулся на сиденье.
На двери, как и в прошлый раз, в «Волге» липового оперуполномоченного, не хватало двух ручек. Стеклоподъемника и замка.
А за рулем, совершенно очевидно, сидел зомби.
«Господи, какой же я идиот! – подумал Тим. – Попался как маленький». Ему вдруг пришло в голову, что эту ловушку он себе организовал сам. Перестроив энергетику отца, Тим сделал его поле открытой системой. Открытой как для зомбирования, так и для гипнотической кодировки. «Как же теперь сломать его программу? Все-таки он мне отец… Бить на жалость? Бессмысленно. Рассказать правду о Проекте? Бред. И в любом случае, как я ни вертись, у отца должны стоять блокировки сознания, которые не позволят ему меня отпустить». Тим посмотрел за окно. Размытый нереальный пейзаж совершенно не поддавался опознанию. Привыкший видеть мир в истинном свете, без своего пси Тим действительно оказался почти слеп. Но он запомнил все повороты, и внутренний компас подсказывал, что машина идет по длинной хорде, оставляя перегруженный транспортом центр города по правому борту.
– Пап, давай на секунду остановимся, – попросил Тим. – Что-то мне нехорошо. – Он закатил глаза и начал правдоподобно задыхаться.
– Тем лучше, – не своим голосом ответил Костенко-старший. – Дергаться не будешь.
«Вот блокировка и сработала», – подумал Тим. Он подался вперед, насколько позволил ремень. И увидел на левой руке отца не привычный золотой «Ролекс», а тяжелые электронные часы. Такие же, как у Нины Самохиной. И, судя по всему, у Очкарика.
– Так что сиди тихо, – будто угадав его мысли, с угрозой проговорил отец. – А то я тебя быстро успокою. Все будет так, как я решил. Ясно? Мне лучше знать, что делать. Через месяц будешь как новенький. И никто тебя не тронет. Обещаю.
В зеркале заднего вида отражались его глаза. Глаза совершенно незнакомого Тиму человека.
Тим вздохнул. У однозарядных излучателей был серьезный изъян. Если не снимать «часы» с руки, то для выстрела понадобится и вторая. Более того, отцу придется еще и повернуться к Тиму лицом. Но Сергей Костенко водил машину блестяще, а спец-»Волга», как заметил Тим, отличалась феноменальной курсовой устойчивостью. Так что бросить ее руль на секунду-другую – пустяк.
Тим сунул руку в боковой карман, выдавил из чехла лезвие и воткнул его в ремень. Он понимал, что задумал авантюру. Опасный трюк, при исполнении которого остаться непристегнутым – значит, подвергать себя риску смертельному. Но, удерживаемый ремнем, Тим был совершенно беспомощен. А так у него появлялся хоть небольшой, но шанс на спасение.
Зрение понемногу выправлялось, точнее, Тим привыкал смотреть глазами. Местность снаружи оказалась знакомой, и где-то впереди был поворот, глубокий и опасный правый. В том, что отец пройдет его на максимально возможной скорости, Тим не сомневался. Придерживая ремень левой рукой, правой он яростно резал черную ткань. Отец, целиком занятый управлением, на Тима внимания не обращал.
Ремень сдался. Крепко сжимая лезвие, Тим бросил хищный взгляд на напряженную шею отца и вдруг понял, что примеривается для удара в артерию… По спине пробежала судорога. А отверстие в груди уже не знобило, а болело. Ноющей тягучей болью. Тим от греха подальше сунул лезвие в карман на двери. Мысленно извинился перед теми, кто, быть может, попадется на встречной полосе. Обругал себя последними словами. И приготовился к броску вперед.
Навстречу очень некстати катил грузовой автопоезд.