Сборник "След зомби"
Шрифт:
Зайцев от души расхохотался.
– Да уж… – с трудом выдавил он. – Знай наших…
– Фирма, – гордо сказал Смолянинов, разглядывая обшарпанные стены факультета. – А сейчас просто бардак. Кругом «бычки» валяются, девицы ходят какие-то тусклые, хоть вообще не смотри…
– А правда, что в Ленинской аудитории прямо на лекции на заднем ряду трахались? – спросил Зайцев.
– Говорят… Хотя я слышал, что не в Ленинской, а в Коммунистической, на балконе. Не знаю, не участвовал. Хотя… Нет, у нас, конечно, факультет был лихой. Но здесь же все безобразия афишировались, их никто не стеснялся. А что творилось на других «факах», мы просто не в курсе. Черт его знает, какие там нравы. У меня приятель один, ты его не знаешь, подцепил как-то девчонку с «психа». Красивую – жуть. И зашел с ней ближе к вечеру сюда, на лестницу боковую. – Смолянинов отвернулся и посмотрел в направлении лестницы. Лицо его приняло вдруг тоскливое и мечтательное выражение. – Покурить в тепле зашел. Так она его прямо на лестнице отымела, повернулась и ушла. А он, как в анекдоте, скакал за ней, держа штаны, и орал: «Тебя зовут-то как?!»
– Так это же психфак… – произнес Зайцев глубокомысленно.
– А человек до сих пор переживает, – заметил Смолянинов.
Зайцев очень внимательно на него посмотрел, но задавать вопросов не стал.
– Пошли? – спросил Смолянинов.
– Пошли. А… О! Кирилл! Гляди!
От проспекта Маркса к факультету поднималась колоритнейшая пара. Впереди, засунув руки в карманы, шагал высокий молодой человек с очень приятным, только, может быть, чересчур высокомерным и отстраненным лицом. Во рту у него дымилась сигарета. Сбоку из-под дорогой модной кожанки свисал, болтаясь, сложенный вчетверо поводок.
В двух метрах позади молодого человека тяжеловатой походкой следовала громадная собака. Не высокая или длинноногая, а именно очень большая, с по-человечески широкой грудью и почти медвежьей головой. Шерсть у собаки была серо-стальная с мелкими черными подпалинами. На голове вместо ушей торчали меховые кисточки. Хвост загибался кверху, глядя прямо в небо, и рассыпался длинными «перьями».
Куривший во дворе народ будто по команде застыл и уставился на собаку. Несколько стаек первокурсников, кучковавшихся на подъеме, загораживая диковинной паре дорогу, дружно заткнулись и организованно сползли с асфальта на газон.
– Коронный номер, – сказал Зайцев так гордо, будто это он сейчас ледоколом раздвигал толпу, не обращая внимания на то, как ведет себя сзади опасный, судя по всему, зверь.
– Поганый номер, – заметил Смолянинов. – Вот как она сейчас кого-нибудь цапнет…
– Не-а. И не думай.
– Ну да! Что я, «кавказов» не знаю?
– Эту не знаешь. А потом, Витька по собакам мастер.
– Пижон он, – процедил Смолянинов неприязненно.
Между тем молодой человек вплотную приблизился к скоплению народа у ступеней факультета. Он остановился, выплюнул сигарету, звонко щелкнул языком и хлопнул себя левой рукой по бедру. Собака немедленно догнала хозяина, подобралась к ноге, и молодой человек небрежно зацепил двумя пальцами кольцо на ее ошейнике. Разглядев в стороне от толпы Зайцева, он помахал ему и, пожимая руки и раскланиваясь, легко рассек толпу надвое. Студенты улыбались и кивали, но протянуть руку к собаке никто не рискнул.
– Привет, – сказал молодой человек, подходя к Зайцеву. Они обменялись рукопожатием. Смолянинов тоже небрежно сунул парню руку и отметил, что лицо его расслабилось и стало вполне человеческим. «Пижон страшный», – повторил Смолянинов про себя.
– Это называется Виктор Ларин, – представился ему молодой человек. – А это называется Чуча.
– Кирилл, – кивнул Смолянинов.
– Я знаю, – сказал Ларин просто. – Я только думал, что ты уже завязал со всем этим… – он махнул рукой в сторону факультета.
– Да нет, не получается. Родители достают.
– А кого они не достают? – осведомился Зайцев. Он осторожно гладил Чучу по мощному загривку и весь просто светился от счастья.
– А ты на каком сейчас курсе? – спросил Ларин Смолянинова.
– Да вот… Оказался почему-то на пятом. – Смолянинов коротко хохотнул. – Хотя был уверен, что еще на четвертом.
– Н-да… А я вот был уверен, что я на третьем. А оказалось – ни на каком.
– Выперли? – удивился Смолянинов.
– Вроде того. Я им создал такие условия, при которых меня пришлось выпереть. Не могу я здесь больше. Чтобы в зимнюю сессию опять историю КПСС сдавать? На фиг, слуга покорный. А ты в курсе, кто теперь заведует кафедрой рекламы и экономической журналистики? Мужик, который до этого заведовал кафедрой партийно-советской печати. Все, не буду я здесь учиться. Противно. Окончательно факультет сгнил.
Смолянинов пожал плечами, достал сигареты и протянул Ларину. Парень начинал ему нравиться.
– Спасибо, у меня свои. Ты где сейчас? С Олежкой вместе? Завидую. Дай вам бог удачи, господа.
– А ты как? Что там вообще творится в старой доброй газетенке?
– А… – Ларин неприязненно скривился. – Делят шкуру неубитого медведя. Соревнуются, кто больше акций хапнет.
– Как у тебя с Гаршиным? – спросил Зайцев. Он по-прежнему не мог оторваться от Чучи, теперь он чесал ей за ухом. Собака приоткрыла рот и вывалила язык. Хвост ее по-прежнему смотрел вверх, свидетельствуя, что его обладательница находится в прекрасном расположении духа.
– Погано, – выплюнул слово Ларин, отпустил Чучу и полез за сигаретами. – Забодал он меня, – признался он, выпуская дым. – Тему психотроники фактически закрыл. Сказал, что если я о ней еще хоть раз заикнусь, то поставит вопрос о моей профпригодности. Кстати, это очень хорошо, что я тебя встретил. Вот, посмотри, – Ларин сунул руку за пазуху и достал несколько сложенных вчетверо листков.
Зайцев с трудом отлип от собаки, развернул листки и сказал: «Ого!» Смолянинов глянул ему через плечо. «А-а…» – протянул он разочарованно, отвернулся, высмотрел кого-то в толпе и отошел. Ларин молча курил. Зайцев листал документ.
У него в руках было постановление Комитета Верховного Совета СССР по науке и технологиям от 4 июля 1991 года. Название документа было «О порочной практике финансирования псевдонаучных исследований из государственных источников».
В постановлении утверждалось, что несколько общесоюзных министерств затратили пятьсот миллионов рублей на лженаучные и антинаучные разработки по «спинорным (торсионным) полям». Министерства были введены в заблуждение аферистами от науки, утверждавшими, что с помощью генераторов этих полей («психотронных генераторов») можно создать оружие нового поколения, позволяющее на расстоянии управлять поведением человека. В качестве заказчиков работ в постановлении назывались Министерство обороны, Минатомэнергопром, КГБ СССР и Военно-промышленная Комиссия Кабинета Министров СССР. А первым в списке из более чем двадцати исполнителей стоял отлично знакомый Зайцеву киевский Институт проблем материаловедения АН Украины. В свое время один из работников этого института проболтался, что в институтских лабораториях начато мелкопоточное производство боевых психотронных генераторов. Зайцев бросился в Киев, но руководство института ловко выставило болтливого сотрудника психом, а Зайцева – дураком.