Сборник "Солдат удачи"
Шрифт:
— Что, партизаны покоя не дают?
Мыскин посерьезнел вновь:
— Хуже. Фанатики. Убивают всех, кто выжил. Считают, что раз нет Императора, значит, выжившие нарушили вассальную клятву, тем, что не умерли.
— Они что, идиоты?!
— Фанатики, одним словом. Светочи Веры, так они себя называют. И не поймать этих скотов. У меня людей-то — все в разгоне. Один дежурный остался. Два миллиона выживших, и все есть хотят. Да еще рамджи развлекаются…
— Видел. — Алексей грохнул по столу кулаком.
— Ну-ну, ты полегче. Все добровольно. Попробуй вмешаться — тебя сами имперцы на куски порвут. Пользуются моментом, медведи чертовы…
— Скоты…
— Да…
Николай зачем-то обернулся, затем вновь взглянул на друга:
— Сдается мне, что не то мы сделали, Лешка. Как-то на душе мутно.
— Вот и мне…
Парень осекся, поймав предостерегающий взгляд друга. Вертевшийся на языке вопрос о бароне дель Coy остался невысказанным.
— В общем, возьмешь глайдер и завтра съездишь, сможешь, или еще что есть?
— Да нет, сделаем, товарищ подполковник. Где спать положишь по дружбе?
— Да тут и ночуй. И мне спокойней за твою душу, и вообще… Нет пока в городе нормального жилья. Подойди к дежурному по штабу, и он тебе даст ключи от комнаты для гостей. Так что — отдыхай, а у меня еще дел уйма…
…Ночь прошла спокойно, и утром, с первыми лучами местного солнца Алексей выехал к барону. Пропетляв среди развалин, выбрался за город, где была чудом сохранившаяся трасса, и, придавив педаль газа, помчался над живописной дорогой. Все было удивительно мирно, тем более что ночью прошел дождь и местная зелень сияла, словно вымытая специально. Правда, кое-где идиллию нарушали лоскуты ткани на деревьях, но Медведев уже знал, что это похоронные родовые растения, играющие роль кладбища у землян…
Он вышел из машины, удивленный отсутствием встречающих. Обычное уважение к гостю, как минимум, требовало выслать навстречу мажордома. Полковник оставил машину перед воротами усадьбы и подошел к массивным створкам ворот. Слава богу, небольшая калитка, служившая проходом для слуг, была чуть приоткрыта и… Рука сама нащупала легкий пистолет в кобуре — возле порога виднелась небольшая темная лужица. Кровь…
Осторожно заглянул внутрь-никого. Только жужжание местных насекомых да труп домашнего животного. Алексей уже представлял примерно, что он обнаружит в доме, но действительность превзошла все ожидания — убили всех. До последнего. Самого владетеля, его семью, слуг, домашних животных. Убили жестоко, без пощады. Кого насадили на свежевыструганные колья, кого — просто разодрали на куски, кое с кого содрали кожу… Землянин долго стоял в подвале, где обнаружил иссеченную на куски семью барона. Внезапно его внимание привлек слабый шорох, мгновенно он отпрыгнул от светового пятна и спрятался за громадной бочкой:
— Кто здесь?
Хорошо, что хватило ума задать вопрос на имперском.
— Пожалуйста, не убивайте меня больно, господин…
Ответивший ему голос был детским. Ребенок?
— Не бойся, я не буду тебя убивать. Выходи.
Осторожно на свет из-за груды ящиков выползла крошечная фигурка в грязном порванном платьице и, зажмурившись, выпрямилась. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что это не ловушка, Алексей подошел к девочке… На вид — шесть, может, семь лет. Испачканное личико, на котором четко выделялись две борозды от слез, крепко сжатые губы, побелевшие от напряжения стиснутые кулачки…
Он опустился на колени, вытащил из кармана платок и бережно стал оттирать грязные щечки от комьев паутины и пыли. Девочка дрожала, словно трава на ветру, но постепенно, почувствовав осторожные прикосновения, приоткрыла огромные фиолетовые глаза…
— Вы… Вы не будете меня убивать, дяденька?
— Не буду… дочка…
Как это слово сорвалось с его губ, Алексей даже не понял.
— Пойдем на свет.
Он подхватил девочку на руки.
— Там эти… Светочи Веры…
— Нет там никого. Не бойся. Я тебя защищу. Обещаю.
Маленькие ручки обхватили его за шею, и землянин ощутил, как худенькое тельце чуть расслабилось. С драгоценной ношей на руках он шагнул к выходу, подальше из этого царства смерти. Путь был длинный, но все же подошел к концу, и Алексей оказался на солнце.
— Как тебя зовут?
— Има. Има дель Coy. Я самая младшая дочь барона Имара дель Coy.
— А твои родители, они все…
— Да, дяденька… Они так кричали, так кричали… Меня старая нянька успела оттолкнуть в сторону и крикнула, чтобы я пряталась. Вот…
Девочка показала изгрызенный до крови кулак, и Алексей похолодел — маленький ребенок искусал себя, чтобы не выдать себя…
— Все плохое теперь позади, малышка. Не надо больше плакать. Обещаешь?
Има вздохнула:
— А ты… похоронишь их?
— Да.
— Я знаю, где семейные кольца…
…Яма получилась большой. А гробом послужил большой красивый шкаф. Алексей аккуратно сложил все останки ее семьи в него и, опустив, засыпал могилу. Не было никакой возможности разделить то, что он хоронил, по телам. Затем наступил черед колец. В обычаях Сюзитии не было ставить на могилах каких-либо знаков. Ни надгробий, ни религиозных символов. Все заменяло большое дерево. На его ветви вешали особые кольца, внутри которых писалось имя умершего. Даже когда человек пропадал без вести или от него не оставалось следов, кольцо вешали на ветвь семейного дерева. И именно оно считалось могилой. Землянин аккуратно повесил шесть больших колец на ветвь, затем подвязал белые ленты, в знак того, что они умерли насильственно. Это тоже было в обычаях Империи. Ленты разного цвета, означающие вид смерти… Сделал несколько шагов назад… Большинство членов семейства Имы погибло в бою, поскольку черный цвет воинов преобладал. Некоторые сподобились естественной смерти. Но их было меньшинство. «Семья воителей. Как и полагается истинному аристократу», — неожиданно с одобрением подумал он. Повернулся к стоящей рядом девочке:
— Поехали?
— Куда?
Он поразился неожиданно серьезному выражению отмытого личика.
— Куда? Серьезный вопрос…
Медведев после гибели своей семьи так и не обзавелся домом. Казармы, каюты носителей, штабная машина заменяли ему жилье. Впрочем, это не проблема, при его капиталах…
— Найдем куда. Не волнуйся.
Взяв девочку за руку, он повел ее к вездеходу. Парочка подошла к калитке, и вдруг из-за вездехода вышли пятеро… Светочи Веры! Фанатики-убийцы! Заметили машину и явились за головой приехавшего гостя. Краем глаза заметил, как исказилось нечеловеческим ужасом лицо ребенка и что-то в нем взорвалось. Расписанные татуировкой в виде языков пламени лица не успели даже сменить злорадство на другую эмоцию, когда он прыгнул вперед…
Ударом ноги снес первого из нападавших, одновременно успев оттолкнуть девочку от обрушившегося на ее голову топора и выхватывая из ножен тесак. Тут же почувствовал толчок в правое плечо, не обращая внимания на наступившую скованность в движениях, вогнал нож в горло второму. С разворота, присев, подкосил кованым ботинком третьего, который рухнул затылком прямо на металлическую подножку глайдера. Оставалось еще двое, и словно разъяренный зверь, имя которого он носил, землянин с ревом ринулся на них. Хрустнула пробитая выпрямленной ладонью гортань имперца, взвыл, лишившись глаз, последний. Но когда самый первый из фанатиков, оправившись от приступа рвоты, вызванного ударом в солнечное сплетение, выпрямился — было поздно. Его позвонки затрещали от усилия могучих рук, и голова запрокинулась назад, коснувшись затылком спины…