Сборник статей по истории Беларуси
Шрифт:
Здесь оригинальная версия «сусанинской истории» уже подверглась существенному изменению: появилось указание на «многих языков», которых предварительно допросили поляки и литвины, чтобы убедиться в присутствии Михаила в Домнине. Во-вторых, как действующее лицо возникает зять Сусанина Богдан Сабинин: он был якобы послан своим тестем в село Домнино, чтобы предупредить Михаила и его мать. В-третьих, указывается, что Сусанин «отвел» поляков от Домнина и был убит в Исуповке (Исупове), соседнем селе, лежащем через болото от Домнина. Наконец, в-четвертых, впервые встречаются подробности «немерных пыток» Сусанина.
С одной стороны, все это могли досочинить, с другой — разузнать у потомков очевидцев подробности всей этой истории.
В литературе классическая версия «подвига Сусанина»
Князь в подтверждение своей версии ссылался на некую старинную рукопись, имевшуюся у него. Этой рукописи, впрочем, никто из смертных так и не увидел, что доказывает лишь одно — рукописи не было.
Тем не менее, предельно ясно лишь то, что никакого леса, никакого болота также не было. В принципе, версия с болотом отпадала сама собой при даже простом логическом рассуждении. Как можно завести в болото целый боевой отряд?! Если люди видят, что они уперлись в болото, то дальше они явно не пойдут. Они развернутся и в худшем случае уйдут по той же проложенной своими повозками и конями в лесу колее. Да и кто мог бы рассказать про подвиг Сусанина, если он сам якобы вместе с поляками на месте погиб?
Версию с болотом отметает и российский журналист Александр Трифонов, побывав в родных местах Сусанина. Он пишет: «В сусанинских местах есть что-то определенно мистическое. Даже сам подвиг. Ведь материальных доказательств ему так до сих пор и нет. В советские времена пытались спустить знаменитое болото в целях мелиорации, но даже тогда не нашли ничего от утопших поляков. Довольно сомнительным выглядит и то, что ни в одном историческом источнике нет упоминания о подвиге Сусанина. Только один документ — «Жалованная грамота» крестьянину села Домнино Богдашке Собинину от царя Михаила Романова в 1619 году упоминает об Иване Сусанине, отце Антониды Сусаниной, жены этого Богдашки. В грамоте подтверждаются права супружеской пары на половину деревни Коробово, что была неподалеку. Основанием для выделения земли является поступок отца Антониды, сельского старосты Ивана Сусанина. В годы «литовского разорения» к нему приезжали интервенты и пытали его с целью узнать расположение царя Михаила, но Иван не выдал своего сюзерена. За это его замучили до смерти. Царь, кстати, в тот момент находился в хорошо укрепленном Ипатьевском монастыре в Костроме. Вот вам и загадка Ивана Сусанина. По документам никакого болота не было, но чрезвычайно живучая легенда на чем-то должна была базироваться. Только ли Сусанин в округе знал, что царь скрывается в Костроме? В чем же именно подвиг Ивана?»
Хороший вопрос задает журналист. В самом деле, как могло такое статься, что лишь один мордовский крестьянин знал, где царь!? Почему «поляки» не пытали всех в округе в целях выявить, в какой же яме сидит юный монарх?
История росла, как снежный ком, катящийся по заснеженному склону. Версия об уводе поляков куда-то в сторону в целях их запутать, позже переросла в более героическую версию об Исуповском болоте. И кто первым придумал версию с болотом? Может, только сам Глинка в своей опере?
До правды докапываются простые русские краеведы, журналисты, местные пенсионеры (к примеру, Ирина Добачева, выпустившая малым тиражом брошюру «Во имя истины»), но российские историки молчат, как рыбы.
«Новые времена требуют новых праздников и новых героев, — пишет журналист Трифонов, — а так как в России времена всегда новые, все время что-нибудь на что-нибудь меняем, то и проект переноса Дня согласия и примирения с 7 на 4 ноября почти никого не удивил. Был праздник революционный — станет национально-освободительный… История такая наука, что сильно зависит от политической конъюнктуры. Вот память народа о польской интервенции начала XVII века — другое дело. В России, правда, не очень-то и знают подробности той войны». Ох, как прав Александр Трифонов!
Итак, с болотом мы разобрались. Не было болота, а, следовательно, никто никого никуда не завел. А теперь попробуем понять, кто же убил на самом деле несчастного Ивана Сусанина и за что. Могло ли стать такое чудо, что некий крестьянин мордвин (или вепс) вдруг единственный знал о месте расположения царя? Поверить в это невозможно. Да и были ли под Костромой некие военные поляки или литвины? После 4 ноября 1612 года поляки и литвины уходят на запад. Все имеющиеся отряды Речи Посполитой на территории Московии отступают от Москвы в сторону границы. Зимой 1613 года московские войска захватывают Вязьму, что значительно западней Москвы. Что же делают поляки или литвины под Костромой к северо-востоку от Москвы, когда основные их отряды уже дома?
Обратимся еще к одному разоблачителю мифа о Сусанине, известному российскому писателю Александру Бушкову и его книге «Россия, которой не было». Бушков пишет: «Ясно, что спасение царя от злодеев-поляков — событие столь знаменательное, что неминуемо должно было остаться не в одной лишь народной памяти, но и в хрониках, летописях, государственных документах. Однако, как ни странно, о злодейском покушении на Михаила нет ни строчки ни в официальных бумагах, ни в частных воспоминаниях.
В известной речи митрополита Филарета, где скрупулезно перечисляются все беды и разорения, причиненные России польско-литовскими интервентами, ни словом не упомянуто ни о Сусанине, ни о какой бы то ни было попытке захватить царя в Костроме. Столь же упорное молчание касаемо Сусанина хранит «Наказ послам», отправленный в 1613 году в Германию, — крайне подробный документ, включающий «все не правды поляков». И, наконец, о покушении польско-литовских солдат на жизнь Михаила, равно как и о самопожертвовании Сусанина, отчего-то промолчал Федор Желябужский, отправленный в 1614 году послом в Речь Посполитую для заключения мирного договора. Меж тем Желябужский, стремясь выставить поляков «елико возможно виновными», самым скрупулезным образом перечислил королю «всякие обиды, оскорбления и разорения, принесенные России», вплоть до вовсе уж микроскопических инцидентов. Однако о покушении на царя отчего-то ни словечком не заикнулся»…
Все это понятно и лишний раз подтверждается Бушковым — поляков и литвинов ни в Костроме, ни под Костромой, ни в Москве в 1613 году и даже позже нет. И, наконец, Бушков вполне справедливо говорит, что и о погребении Сусанина в коломенском Ипатьевском монастыре нет ни строчки в крайне подробных монастырских хрониках, сохранившихся до нашего времени.
«Столь дружное молчание объясняется просто — делает вывод писатель, — ничего этого не было. Ни подвига Сусанина, ни пресловутого «покушения на царя», ни погребения героя в Ипатьевском монастыре. Неопровержимо установлено: в 1613 году в прилегающих к Костроме районах вообще не было «чертовых ляхов» — ни королевских отрядов, ни «лисовчиков», ни единого интервента либо чужестранного ловца удачи… По Руси (Бушков ошибочно Русью называет не Украину, а Московию. — Прим. М.Г.), правда, в превеликом множестве бродили разбойничьи ватаги: дезертиры из королевской армии, жаждавшие добычи авантюристы, «воровские» казаки вкупе с «гулящими» русскими людьми. Однако эти банды, озабоченные лишь добычей, даже спьяну не рискнули бы приблизиться к укрепленной Костроме с ее мощным гарнизоном.
Ну, а о том, что этот злодейский отряд направлялся, дабы извести только что избранного на царство юного государя Михаила Федоровича Романова, знают даже дети. Гораздо менее известно, что вся эта красивая история — выдумка от начала до конца. Авторы энциклопедических словарей правы в одном: с давних пор известны «многие народные предания», живописующие о том, как Сусанин завел поляков в болота, о том, как героический Иван Осипович еще прежде укрыл царя в яме на собственном подворье, а яму замаскировал бревнами. Беда в том, что меж народным фольклором и реальной историей есть некоторая разница»…