Вхожу я в темные храмы,Совершаю бедный обряд.Там жду я Прекрасной ДамыВ мерцаньи красных лампад.В тени у высокой колонныДрожу от скрипа дверей.А в лицо мне глядит, озаренный,Только образ, лишь сон о Ней.О, я привык к этим ризамВеличавой Вечной Жены!Высоко бегут по карнизамУлыбки, сказки и сны.О, Святая, как ласковы свечи,Как отрадны Твои черты!Мне
не слышны ни вздохи, ни речи,Но я верю: Милая – Ты.
25 октября 1902
«Просыпаюсь я – и в поле туманно…»
Просыпаюсь я – и в поле туманно,Но с моей вышки – на солнце укажу.И пробуждение мое безжеланно,Как девушка, которой я служу.Когда я в сумерки проходил по дороге,Заприметился в окошке красный огонек.Розовая девушка встала на порогеИ сказала мне, что я красив и высок.В этом вся моя сказка, добрые люди.Мне больше не надо от вас ничего:Я никогда не мечтал о чуде –И вы успокойтесь – и забудьте про него.
2 мая 1903
«Ты из шопота слов родилась…»
Ты из шопота слов родилась,В вечереющий сад забраласьИ осыпала вишневый цвет,Прозвенел твой весенний привет.С той поры, что ни ночь, что ни день,Надо мной твоя легкая тень,Запах белых цветов средь садов,Шелест легких шагов у прудов,И тревожной бессонницы прочьНе прогонишь в прозрачную ночь.
Май 1903
Шаги Командора
В. А. Зоргенфрею
Тяжкий, плотный занавес у входа,За ночным окном – туман.Что теперь твоя постылая свобода,Страх познавший Дон-Жуан?Холодно и пусто в пышной спальне,Слуги спят, и ночь глуха.Из страны блаженной, незнакомой, дальнейСлышно пенье петуха.Что изменнику блаженства звуки?Миги жизни сочтены.Донна Анна спит, скрестив на сердце руки,Донна Анна видит сны…Чьи черты жестокие застыли,В зеркалах отражены?Анна, Анна, сладко ль спать в могиле?Сладко ль видеть неземные сны?Жизнь пуста, безумна и бездонна!Выходи на битву, старый рок!И в ответ – победно и влюбленно –В снежной мгле поет рожок…Пролетает, брызнув в ночь огнями,Черный, тихий, как сова, мотор,Тихими, тяжелыми шагамиВ дом вступает Командор…Настежь дверь. Из непомерной стужи,Словно хриплый бой ночных часов –Бой часов: «Ты звал меня на ужин.Я пришел. А ты готов?..»На вопрос жестокий нет ответа,Нет ответа – тишина.В пышной спальне страшно в час рассвета,Слуги спят, и ночь бледна.В час рассвета холодно и странно,В час рассвета – ночь мутна.Дева Света! Где ты, донна Анна?Анна! Анна! – Тишина.Только в грозном утреннем туманеБьют часы в последний раз:Донна Анна в смертный час твой встанет.Анна встанет в смертный час.
Сентябрь 1910 – 16 февраля 1912
«Не легли еще тени вечерние…»
Не легли еще тени вечерние,А луна уж блестит на воде.Всё туманнее, всё суевернееНа душе и на сердце – везде…Суеверье рождает желания,И в туманном и чистом вездеЧует сердце блаженство свидания,Бледный месяц блестит на воде…Кто-то шепчет, поет и любуется,Я дыханье мое затаил,-В этом блеске великое чуется,Но великое я пережил…И теперь лишь, как тени вечерниеНачинают ложиться смелей,Возникают на миг суевернееВдохновенья обманутых дней…
5 октября 1899
«Я – Гамлет. Холодеет кровь…»
Я – Гамлет. Холодеет кровь,Когда плетет коварство сети,И в сердце – первая любовьЖива – к единственной на свете.Тебя, Офелию мою,Увел далёко жизни холод,И гибну, принц, в родном краюКлинком отравленным заколот.
6 февраля 1914
«Как день, светла, но непонятна…»
Как день, светла, но непонятна,Вся – явь, но – как обрывок сна,Она приходит с речью внятной,И вслед за ней – всегда весна.Вот здесь садится и болтает.Ей нравится дразнить меняИ намекать, что всякий знаетПро тайный вихрь ее огня.Но я, не вслушиваясь строгоВ ее порывистую речь,Слежу, как ширится тревогаВ сияньи глаз и в дрожи плеч.Когда ж дойдут до сердца речи,И опьянят ее духи,И я влюблюсь в глаза и в плечи,Как в вешний ветер, как в стихи,-Сверкнет холодное запястье,И, речь прервав, она самаУже твердит, что сила страсти –Ничто пред холодом ума!..
20 февраля 1914
«Девушка пела в церковном хоре…»
Девушка пела в церковном хореО всех усталых в чужом краю,О всех кораблях, ушедших в море,О всех, забывших радость свою.Так пел ее голос, летящий в купол,И луч сиял на белом плече,И каждый из мрака смотрел и слушал,Как белое платье пело в луче.И всем казалось, что радость будет,Что в тихой заводи все корабли,Что на чужбине усталые людиСветлую жизнь себе обрели.И голос был сладок, и луч был тонок,И только высоко, у Царских Врат,Причастный Тайнам,– плакал ребенокО том, что никто не придет назад.
Август 1905
«Превратила всё в шутку сначала…»
Превратила всё в шутку сначала,Поняла – принялась укорять,Головою красивой качала,Стала слезы платком вытирать.И, зубами дразня, хохотала,Неожиданно всё позабыв.Вдруг припомнила всё – зарыдала,Десять шпилек на стол уронив.Подурнела, пошла, обернулась,Воротилась, чего-то ждала,Проклинала, спиной повернулась,И, должно быть, навеки ушла…Что ж, пора приниматься за дело,За старинное дело свое.Неужели и жизнь отшумела,Отшумела, как платье твое?