Сборник стихов

Фокин Валерий Геннадьевич

ВАЛЕРИЙ ФОКИН.ДУША МОЯ НАСКВОЗЬ ПРОБИТА

КЛЯТВА

Были тучи, как из стали, Папа был. И я при нём. И глядел товарищ Сталин На сиротский детский дом. На линейке все стояли. Рядом с папой я стоял. Клятву мальчики давали. Клятву девочки давали. Папа клятву принимал. В клятве все слова знакомы. Я всегда был в курсе тем — Сын директора детдома, Хоть и маленький совсем. Рядом папа молодой. Он с войны пришёл живой. Не погиб он на войне. Повезло. Ему. И мне. Я рождён под мирной сенью. Год седьмой после войны. Утро. Праздник. Воскресенье. Воскресение страны. Мы тогда ещё не знали, Сколько ждёт нас в жизни бед. А на папиной медали Всем знакомый силуэт. «Я клянусь, товарищ Сталин…» Бюст вождя в селе сломали, Чтобы

не было следа. Но на папиной медали Он остался навсегда. Я сейчас, зачем — не знаю, Эту клятву повторяю, Словно вижу строго в ряд Строй детдомовских ребят. Старыми давно мы стали И устали от обид. «Нас никто, товарищ Сталин, Никогда не победит…»

НЕ СТРЕЛЯЙТЕ В ПИАНИСТА

В кабаке от дыма мглисто. Объявление белеет: «Не стреляйте в пианиста — Он играет, как умеет». И на солнце много пятен, Много туч на небе хмуром, Потому нам так понятен Зарубежный чёрный юмор. Мы сквозь бури и метели Шли вперёд к великой цели И играли, как умели, И стреляли, как хотели. Лучше вспомним, как когда-то Без отрыва от народа Пианист пошёл в солдаты И стрелял четыре года. Бил врагов из автомата… Музыка не виновата. Чёрт не взял, раз Бог не выдал — Отстоял страну родную И в самом Берлине выдал Он музыку полковую: В день, когда Рейхстаг мы взяли, И ещё горели танки, — На простреленном рояле Марш «Прощание славянки»… Не унизят память свистом В кабаке хмельные рожи. Не стреляйте в пианиста — Он стрелять умеет тоже.

МИРУ — МИР

Выпей да по-новому налей. Если ж нет, то, значит, и не надо… Ты осталась в памяти моей, Словно невручённая награда. Отзвенела тонкая струна, Оборвав по-детски «тили-тили»… Миром ли закончилась война — Та, в которой мы не победили? Где-то снова собирают рать. И поскольку мы с тобой не пара, Будем мы поврозь не ожидать Нового внезапного удара. Снова в бой — и нет пути назад?! Плачет у кладбищенской ограды Демобилизованный солдат — Тот, что воевал не за награды. Костыли… Афган или Чечня? Кровь его за Родину пролита. И пробито сердце у меня, И душа моя насквозь пробита. И хоть мир спасти мы не смогли, Мир наступит поздно или рано, Лишь бы беды мира утекли В эти вот его сквозные раны. Так помянем женщин и друзей, Вспомним невручённые награды… Выпей да по-новому налей, Если ж нет, то, значит, и не надо.

«Спиною чувствуя погоду…»

Спиною чувствуя погоду, Я понимаю, пряча взгляд, Как страшно прибавлять по году, Когда уже за шестьдесят. Осталась лишь одна награда, А может, и одна беда, Что никуда спешить не надо, Спешить не надо никуда. Ведь старость — долгое сиротство. Как ни ворчи и слёз ни лей, Уже всё меньше остаётся Здоровья, времени, друзей. Что будет дальше? — я не знаю: Где обрывается стезя? Но вот возьму и опоздаю, Куда опаздывать нельзя…

НОВЫЙ АПОКАЛИПСИС

Как будто в предсмертном угаре Рождается утро в ночи. И чёрное солнце нам дарит Свои ледяные лучи. И чёрная водка в стакане От слёз наших стала бела. Вот здесь — в мировом океане Япония раньше была. Ах, как же мы были беспечны И чёрных не видели дыр!.. Ничто в этом мире не вечно, Особенно сам этот мир. Наивны ненужные споры В преддверии новых утрат, И молча Уральские горы Из чёрной пучины глядят. Пусть гавани нового брега Пока что неведомы нам, Но светлая тень от ковчега Упрямо скользит по волнам.

ВЫСЛУШАТЬ БЕРЁЗКУ

Глядеть бы и глядеть из-под руки, Не раздвигая времени завесу, На этот лес по берегам реки И на реку, текущую по лесу, Чтобы впитать всю радость и всю грусть, Что лес копил, что лес берёг веками. Я над обрывом к дереву прижмусь, Чтобы берёзку выслушать руками. Она такая стройная на вид, А жизнь её и гнула и ломала, И пусть у нас по-разному болит, Но общего у нас в судьбе немало. Я нашу землю, как она, люблю — И снег, и дождь, и радугу над нами, Хотя дождинки радостно ловлю Не листьями, а мокрыми губами. Я понял, лишь доживши до седин, Как больно жжёт берёзовое пламя. А Божий мир велик, но он един, И крона кровно связана с корнями. Все наши даты выстроятся в ряд, Ведь на мосту искать не надо брода, И прадеды со мной заговорят На вечном языке без перевода. И скоро мне, как им, держать ответ, Как прожил жизнь и не нарушил лада. Когда с мною этот Божий мир, То мне пока другого и не надо. А я не спас Россию от беды И не погиб во славу и во имя… Лишь плеск воды. Лишь только плеск воды. Да шум берёз над плёсами речными.

НИКОЛАЙ ПЕРЕЯСЛОВ. ИСПИТЬ ВОДЫ ИЗ БОЖЬЕГО СЛЕДА…

БОЖИЙ СЛЕД

Николе Радеву

«Господь ходил когда-то по земле, — так говорил с тоской Никола Радев. — Мир не тонул тогда в кромешном зле, и люди были все друг другу рады…» Что изменилось с тех далёких пор? Всё так же море пенится в прибое. Прохладный воздух льётся утром с гор, восходит солнце в небо голубое. Французы — так же любят лягушат, а немцы — пиво, рульку и капусту. Ну, а в России — водкою грешат да матерятся («Чтоб вам было пусто!»). Плывёт над миром белых тучек пух, целует солнце каждый лоб с любовью, но дух — угас, и жар сердец — потух, и пульс утих, чуть движим стылой кровью. Мы отступили от своих святынь, как староверы — от прадавних кладбищ. Так в оны дни — был предан Божий Сын. Так в наши дни — сдан Радован Караджич. Грядущий день теряется во мгле. Что нам осталось? Разве только помнить, что Бог ходил меж нами по земле, чтоб наши души верою наполнить. Чтоб в некий час назначенный, когда мир погрузится в смертную истому — испить воды из Божьего следа и приобщиться к ангельскому сонму…

ПОРТРЕТ ЧЕ ГЕВАРЫ

Я пиво пил и цацу [1] ел. Невдалеке сияла Варна. Возле кафе прибой шумел и к скалам клеился вульгарно. За барной стойкой, на стене, висело фото Че Гевары, который — прямо в душу мне смотрел сквозь дым своей сигары. Он словно ждал, что я спрошу его о чём-то очень важном, он словно ждал, что я решу продолжить путь его отважный. Но я смотрел в пивной бокал, я рыбу брал руками с блюдца, я приключений — не искал и не скучал без революций. Мир жил совсем в ином ключе, ценя тусовки и фуршеты. Прости нас, команданте Че — забыли мы вождей заветы! Три раза не пропел петух, а мы уж отреклись поспешно от славных лет, где гордый дух над всей Землёй витал безбрежно. Там, выше всех других идей, не нисходя до конформизма, мечта о счастье всех людей плыла, как призрак коммунизма… И вот — всё рухнуло. Кому теперь пожаловаться можно? Земля летит в огонь и тьму, кругом всё призрачно и ложно. И только здесь вот, на стене, как свет включённой кем-то фары, горит, пронзая душу мне, взгляд команданте Че Гевары…

1

Цаца — болгарское блюдо из мелкой рыбы.

КАФЕ ВОЗЛЕ ОТЕЛЯ «НОЙ»

В кафе висело фото Че Гевары. Шумел прибой, невидимый во мгле… Сюда любили приходить болгары — поговорить о правде на Земле. Несла хозяйка пиво и ракию [2] , кюфте, кебабче, чорбу [3] и салат, и начинались диспуты такие, каких не знал при жизни и Сократ. Слова взрывались, как протуберанцы, грозя спалить собою Земной шар: «Россия!» «Путин!» «Буш!» «Американцы!» — из-за любого вспыхнуть мог пожар. Жена шептала: «Не влезай, не надо», — и я лишь слушал, что кричат вокруг: «У русских есть ответ, достойный НАТО! США не возьмут Россию на испуг!..» «Тут был вчера турист из Ленинграда (а ленинградцы — к Путину близки), и он сказал, что если будет надо, Москва порвёт весь Запад на куски!..» «А я встречал знакомого торгпреда, он был в Москве на днях и говорит, что есть у русских новая ракета: где пролетит — там вся земля горит!..» «Да, это так. Как будто зэк заточку, Россия прячет силу в рукаве. И США ещё раскаются за то, что они сегодня царствуют в Москве…» …То затухая, то взрываясь снова, кипели страсти, пенясь, как вулкан. Я в эти споры не вставлял ни слова (хоть мне за ним — не надо лезть в карман). Лишь, отпивая пиво понемногу, я соглашался: сила — есть у нас, но не в ракетах, а в молитве к Богу, что защитит нас в самый трудный час.

2

Ракия — виноградная водка.

3

Кюфте, кебабче, чорбу — блюда болгарской кухни.

ДАВАЙТЕ У БОГА ПОПРОСИМ

И снова багровая осень простёрла над миром крыла… Давайте у Бога попросим, чтоб жизнь эта — вечной была. В тоске расшибаются оземь последние листья в саду… Давайте у Бога попросим, чтоб Он — отодвинул беду. Надежды, как листья, уносит по стылой тропе октябрей. Давайте у Бога попросим, чтоб мир этот — стал чуть добрей. О счастье мечты в себе носим, а ходим по горло в крови. Давайте у Бога попросим, чтоб дал Он побольше любви! Коль душу мы не отморозим в гуденье январской пурги, давайте у Бога попросим прощенья за наши грехи. Когда же всё зло с себя сбросим и тем побеждён будет бес, давайте у Бога попросим, чтоб Он — улыбнулся с небес…