Сборник "Уркварт_Ройхо" Книга 4-6
Шрифт:
Женщина повела мальчишку на второй этаж, туда, где жили Эхарты, а я прошел в гостиную, скинул с плеч тяжелый плащ, сумку с документами, куртку на меху, сел в одно из кресел перед жарким камином, протянул к огню ноги, и позади себя услышал голос слуги:
— Здравствуйте господин граф. Мы рады вас видеть.
Голос прохиндея, который помимо жалованья от меня, наверняка, получал денежный бонус от кураторов из "Имперского Союза", был как всегда нейтрален и учтив. И не оборачиваясь, я спросил:
— Кто в доме?
Слуга мой вопрос понял и ответил:
— Эхарты — пять женщин, шесть детей и господин барон. Слуг по-прежнему четверо.
— Хорошо. Когда барон Эхарт приехал?
— Позавчера, — больше вопросов с моей стороны не последовало, и слуга спросил: — Что-то прикажете?
— Да. Приготовь горячую ванну и собери на стол.
— Слушаюсь. Ужин будет через двадцать минут, а ванная только через час. Извините господин граф, в городе некоторые проблемы с водой.
— А что так?
— В Изнар прибыло около семи тысяч беженцев с востока, которых переселили сюда по приказанию Секретариата Верховного Имперского Совета два дня назад. Поэтому у колодцев и городских источников очереди.
— Ясно. Можешь идти.
Шум тихих осторожных шагов человека за моей спиной удалился к двери. Но практически сразу пришли новые звуки, шаркающие и какие-то неловкие, словно пьяный идет. Ничего подобного здесь и сейчас я не ожидал, поэтому обернулся и обомлел. В гостиную входил мой старый друг Нунц Эхарт. Однако я помнил его крепким широкоплечим молодым человеком, который был превосходным бойцом, дуэлянтом и бабником, и тогда он много и часто улыбался. А теперь, после тяжелых ранений, полученных им при ликвидации шпионской сети врагов империи, передо мной предстала еле передвигающаяся на своих двоих развалина. Затянутое в тугой мундир, сапоги и черные перчатки тело. Лицо состоит из множества пересекающих один другой рваных шрамов. Губы две черные ниточки. На глазах очки с толстыми линзами. А лысый череп представляет из себя нечто пожухлое и скукоженное с отметками множества черных квадратиков, свидетельствующих о том, что кожу пересаживали.
Да-а-а! Картинка плохая. И хотя не так давно я посещал его в госпитале и знал, что все тело Нунца было очень сильно обожжено и ему выжгло роговицу, имелась надежда на то, что жрицы Бойры Целительницы и врачи восстановят здоровье офицера Черной Свиты. Однако видимо, даже такие профессионалы и умельцы как они не смогли, а может быть, не захотели, вернуть барону его прежний внешний вид и хорошие физические кондиции. И это, мягко выражаясь, печально. Однако такова судьба воина Черной Свиты. Он шел туда, куда его посылал приказ императора и командира роты и был готов к смерти в бою, а стал инвалидом, который никому кроме своих близких не нужен. Система использовала его и выбросила на свалку, словно он выполнивший свою функцию сломанный и негодный к починке механизм. И именно подобное отношение к людям со стороны государства меня всегда бесило, что на Земле, что здесь, без разницы. Ну и, как следствие, это послужило основной причиной того, что я покинул гвардию, и стал в первую очередь думать о себе и своих близких, а не о политике и военной карьере.
Невольно, словно младший перед старшим, я встал, сделал пару шагов навстречу другу и придержал его за локоть. Но Эхарт, гордый человек, отстранился и проскрежетал:
— Не надо меня жалеть Уркварт. Я не древний старик и не такое уж изношенное барахло, каким кажусь внешне. Сам справлюсь.
—
Эхарт присел в кресло, а я вернулся на свое место. И помедлив, барон посмотрел на меня и спросил:
— Ну и как тебе мой новый внешний вид?
— Плохо.
— Ты как всегда честен Уркварт.
Мой друг, один из немногих, кого я могу так называть, отвернулся и засмотрелся на огонь в камине, а я поинтересовался:
— Что думаешь дальше делать?
— Не знаю, — ответил Нунц. — Пока была надежда на то, что меня смогут вылечить, хотел где-то в ваших краях обосноваться. Однако меня не долечили, назначили мне пенсию в пятнадцать иллиров ежемесячно, и отправили в отставку. Денег практически нет. В родном старом замке теперь республиканцы отдыхают, а на мне семья. Хорошо еще, что ты не выгоняешь. Но надолго ли тебя хватит?
— За меня не переживай. Я назвал тебя своим другом и от своих слов не отрекусь.
— Иногда, Уркварт, дружба живет только до тех пор, пока люди полезны один другому, а сейчас с меня толку никакого.
— А ты во мне не сомневайся, Нунц. А лучше скажи, неужели на выздоровление надежды нет?
— Надежда есть всегда, особенно если деньги имеются. Жрицы Бойры Целительницы сделали все, чтобы сохранить мне жизнь, а дальше я должен о себе сам позаботиться. Было бы время мирное, со мной бы занимались особо, но империя воюет, и каждый день в военные госпитали тысячи людей привозят, так что всем не до меня. И если я хочу хотя бы частично вернуть свое здоровье, то должен платить магам за дорогие сильнодействующие эликсиры и мощные заклинания. У меня ведь не просто ожог, а магический, и вот в этом-то основная сложность.
— Значит, если тебя лечить, ты снова сможешь стать нормальным человеком?
— Вот ты как заговорил, — в осипшем голосе барона была горечь, — я уже не нормальный человек.
— Не придирайся к словам, а ответь на вопрос.
— Да. Мой организм еще можно восстановить. А что, у тебя есть возможность оплатить услуги самых лучших магов и целителей?
— Нет. Такой возможности у меня нет. Я знаю, насколько это дорого. И хотя у меня в казне кое-что есть, чтобы тебя вылечить этого не хватит.
— Вот видишь…
— Однако, — продолжил я, — у меня все же есть возможность тебе помочь.
— Артефакт, про который твои дружинники из охраны дома болтают?
— А ты про него уже слышал?
— Краем уха. Я ведь гвардеец и выпускник военного лицея, поэтому даже полунамеки понимаю, — Эхарт попробовал улыбнуться, но вышла некрасивая кривая гримаса, и он уточнил: — Так это артефакт?
— В общем-то, да, — про кмиты я пока решил Нунцу не говорить. — Имеется у меня одна вещь. Стопроцентную гарантию выздоровления не даю, но попробовать ее на тебе стоит. Хуже ведь не будет?
— Это точно. Хуже уже не будет.
— В таком случае, — я встал, — пойдем к тебе в спальню. Лечить тебя стану.
— Прямо сейчас?
— А чего тянуть?
— А разве амулет при тебе?
— Он всегда при мне.
Спустя десять минут мы с Эхартом, который снова без моей помощи, с трудом вскарабкался наверх, находились в его комнате. Не раздеваясь, барон лег на кушетку и, посмотрев на меня, спросил:
— Начнем?
В его голосе было безразличие, но я знал, что оно напускное. На самом деле, как и всякий нормальный человек, Нунц надеялся на чудо, и я ответил: