Сборник "В огне"
Шрифт:
— Проще пойти другим путем, — успокоился Кузьма.
— Каким?
— Ясно, что Дьявол, как и Наблюдатель, сидит в «левом», или зеркальном, мире, пронизывающем наш. Можно будет закинуть туда «Потрясатель» или даже «паньтао», превратив его в зеркального двойника, и пригрозить привести его в действие, если Дьявол не прекратит попытки гашения Солнца.
Филипп и Юэмей Синь обменялись красноречивыми взглядами. Контрразведчица улыбнулась.
— Об этом мы не подумали. Возможно, это и в самом деле кардинальное решение
Кузьма сообразил, что проговорился. О своей встрече с представителем Наблюдателя он не рассказывал никому, кроме Кати.
Филипп усмехнулся, заметив его растерянность.
— Колись, внук. У тебя был гость?
Кузьма поднял голову.
— С чего ты взял?
— Керри Йос имел дело с агентами Наблюдателя и, рассказав об этом, передал эстафету мне. Порученец Наблюдателя сначала заявился ко мне, и я направил его к тебе.
Глаза Кузьмы выдали его состояние, и собеседники засмеялись.
— Надо было рассказать все директору, — сказала Юэмей. — Мы бы смогли оценить степень опасности новых контактов с Дьяволом. Еще один вопрос, если не возражаете. Вы сможете вместе с другими нашими экспертами проверить готовность «солнечного крота» к эксплуатации?
— В каком смысле? — не понял Кузьма. — Я же не специалист в технике…
— Ваша задача — прикинуть возможность установки внутри «крота» кабины метро. Плюс оценка существующей ТФ-защиты.
— Тогда согласен.
— Отправляйся в Институт Солнца с Хаджи-Курбаном, — добавил Филипп. — Другие наши эксперты уже там. Координаты метро института Хасид знает.
Кузьма в нерешительности потоптался на месте.
— Что еще? — поинтересовался директор УАСС.
— Можно я загляну в Ригу, буквально на часок?
Юэмей, прищурясь, посмотрела на Филиппа, тот помолчал немного, что-то прикидывая в уме, потом кивнул:
— Я буду в институте в двадцать один по средне-солнечному. Встретимся там. У тебя на все твои эмоции пять часов. Хватит?
Кузьма поймал насмешливо-сочувствующий взгляд китаянки, но не обиделся, поклонился и быстро вышел из каюты, опасаясь, как бы дед не передумал.
«Солнечный крот» поразил воображение не размерами, хотя и они впечатляли: диаметр линзы аппарата достигал ста двадцати метров, толщина равнялась двадцати метрам, — а продуманностью решений. Такие аппараты назывались моноконсолидациями и состояли из замкнутых кокон-блоков, способных заменять друг друга в случае повреждения или функциональной необходимости.
Всего «крот» имел девять отсеков, компонующихся вокруг центрального кокона управления и образующих двояковыпуклую линзу. Каждый отсек имел собственную защиту, а все они были вложены в многослойный корпус из экзотического нейтрида — особого рода сверхплотного материала, состоящего из нейтронов и практически не проводящего тепло. Кроме этого, корпус «крота» защищался слоем анизотропного вакуума, магнитоплазменной завесой, антигравитационным полем и криогенными генераторами, создающими «соты» с температурой близкой к абсолютному нулю.
Сердцем «крота», несомненно, являлся нейтрализатор полей инерции и гравитации, от которого напрямую зависела жизнь экипажа. Ускорение свободного падения на поверхности Солнца в двадцать восемь раз превышало земное, и ни один человек, естественно, выдержать такой гравитационный пресс не мог.
Кроме нейтрализатора «крот» был снабжен антигравитационным двигателем, аннигиляционным буром, кварковым реактором типа «кессон-универсал», рассчитанным на полную энергоотдачу в течение двух лет, и имел запас МК-батарей, которых хватило бы на уничтожение такой планеты, как Меркурий.
Условия жизни в жилом отсеке «крота», в общем, тоже вполне удовлетворяли экспертов, но вот кокон управления подвергся их довольно резкой критике, и вполне справедливо, по мнению Кузьмы, который быстро решил возложенные на него задачи и с интересом бродил вслед за дедом по внутренним помещениям гиганта. Рубку конструировали несколько лет назад, техническая мысль человечества успела уйти за это время далеко вперед, и теперь надо было подгонять параметры центра управления под новые идеи и открытия. Но не это обстоятельство оказалось главным недостатком аппарата. Он не был рассчитан на погружение в недра Солнца, давление в ядре которого достигало десяти миллиардов атмосфер, плотность плазмы в пятнадцать раз была больше плотности железа (или в сто раз — плотности воды), а температура приближалась к двадцати миллионам градусов.
То есть, по расчетам конструкторов, он должен был выдержать такие условия, но теоретически. Практически же никто никогда эти расчеты не проверял. «Крот» был первым и единственным аппаратом для путешествий в глубины фотосферы земного светила с температурой всего в пять с половиной тысяч градусов, толщина которой не превышала трехсот километров.
— Твое мнение? — спросил Кузьму Филипп, когда они выбрались из недр аппарата на божий свет: сначала под купол хорошо освещенного ангара, а потом и во двор Института Солнца, расположенного в Калининграде. Здесь уже вечерело, и территорией института завладели сумерки.
— Нет слов! — рассеянно ответил физик. — Я готов влиться в команду хоть сейчас.
— И никаких сомнений?
— ТФ-защита вполне соответствует назначению «крота», хотя можно поставить дополнительный контур. Кабину метро тоже можно разместить, причем прямо в жилом отсеке, вместо одной из кают.
— А нельзя оборудовать машину собственным генератором «струны»? Чтобы она в случае опасности могла выброситься из Солнца в ТФ-режиме?
Кузьма скептически покачал головой.